[02.07.2020] Как отец Сергий поссорился с Козицыным, сажал людей в карцер и ударился в конспирологию: интервью с бывшим соратником
Основатель Среднеуральского женского монастыря схиигумен Сергий (Романов) во время строительства «Ганиной Ямы» успел поссориться с главой УГМК Андреем Козицыным, устроил на территории обители карцер для пьяниц, куда сажал священников, использовал бизнесменов, чтобы повысить свой авторитет, тратил деньги на деликатесы и просил нарушить тайну исповеди. Обо всем этом в интервью E1.RU рассказал отец Серафим, который в начале 2000-х служил вместе с отцом Сергием и участвовал в основании монастыря.
— Со времени строительства монастыря на Ганиной Яме прошло почти 20 лет. Каким тогда был отец Сергий, он изменился?
— Когда я с ним познакомился, он был просто послушником, носил подрясник. Тогда только-только начиналось строительство монастыря в урочище Ганина Яма. До этого он был в Алапаевске, но там у него не сложилось, потому что Романов стал конфликтовать с настоятелем. Уже потом, узнав сущность этого человека, я понял, что не конфликтовать он не мог.
Этот человек абсолютно авторитарен и не терпит никаких возражений. И такое поведение периодически переходило разумные пределы, в то же время он понимал суть устройства любой организации. Это ему и помогало держаться на плаву. А вообще, до монашества он 13 лет сидел в колонии за убийство при отягчающих обстоятельствах, об этом сейчас знают все.
— Кто представил послушника Романова владыке Викентию (Морарю), который тогда был архиепископом?
— Владыке Викентию Романова представил, как я слышал, протоиерей Владимир Зязев. Он в то время был первым секретарем Екатеринбургской епархии. С отцом Сергием он познакомился через своих знакомых в МВД и ГУФСИН, которые знали Романова как одного из организаторов строительства храма в колонии, где он отбывал срок. Он представил его как человека деятельного и, что называется, своего.
— Как так получилось, что Романов очаровал Зязева, который и представил его владыке?
— Не Романов очаровал Зязева, а те люди, с которыми он был знаком в ГУФСИН. У него сразу образовался союз с Викентием, но, к сожалению, этот союз не был основан на христианских добродетелях. А как иначе объяснить слова Романова о том, что митрополит Викентий принуждал против его воли принимать священнический сан? Владыка Викентий имеет богословское образование. И прекрасно знаком с пятым правилом святителя Григория Нисского: «Аще кто, хотя невольно, будет осквернен убийством, таковаго, как уже соделавшегося нечистым через нечистое дело, правило признало недостойным священнической благодати».
— А на чем же был основан договор?
— Этот договор был основан на делении того, что отец Сергий мог выудить из благодетелей. Я знал людей, чьи деньги уходили Викентию помимо кассы на строительство монастыря [Ганина Яма]. Однажды была сумма 200 + 200 тысяч долларов, она делилась между Романовым (на строительство монастыря) и Викентием (на нужды епархии). Но владыка Викентий попросил отдать ему всю сумму. На что отец Сергий сильно возмутился. И его возмущенный крик раздавался далеко. Тогда отец Сергий сыграл на чувствах крупного бизнесмена Василия Анисимова. Тот потерял семью, у него в Екатеринбурге погибли дочь и зять. В свое время этот предприниматель спонсировал строительство часовни Святой великомученицы Екатерины на Плотинке (построена в 1998 году. — Прим. ред.).
— Как долго вы были рядом с отцом Сергием?
— Около года, но этого времени хватило, чтобы понять, что это за человек. Понимание и послужило причиной тому, что я не стал с ним дальше общаться.
— И что вас не устроило в нем?
— Его поступки не соотносились с моими понятиями о христианстве. Во-первых, для меня абсолютно неприемлемы его просьбы: рассказывать о том, что мне говорят на исповеди люди.
Также мне не понравилось, что на территории монастыря у него был карцер, куда сажали, как правило, пьяниц. Он аргументировал это тем, что выводит их из запоя. Но там успели побывать не только трудники и послушники, но и священники.
— Сажали ли в карцер тех, кто не нравился?
— Кто отцу Сергию не нравился, сразу вылетал с территории монастыря. В карцер попадали люди, за которых сильно просили, либо этот вопрос решал сам Сергий. Например, это был сын Владимира Зязева — иерей Павел Зязев. Он этим недугом тогда болел. Его в монастырь отправил отец Владимир. Кстати, он был единственным человеком, с которым считался Романов, потому что именно он вытащил отца Сергия с самого дна. Но к сегодняшнему дню отец Владимир уже почил, поэтому Романов сейчас совершенно свободен.
— А что насчет рукоприкладства в монастыре?
— Он не колотил никого — это однозначно, хотя бы в силу того, что он маленького роста и достаточно щуплый. Отец Сергий себя контролировал, но атмосфера в монастыре была далеко не монастырская. Если человек ему был неугоден, такого выкидывали с территории. Уже в то время такое практиковали, были и молодцы, которые и силу могли применить. Но это не было все время. Это были некие вспышки, а в остальное время игра, лесть и изображение любвеобильного старца.
— Вы так рассказываете, будто у него всегда есть при себе козырь.
— Главный его успех — это уверенность. Он мне сам не раз говорил: «Многие просят, но немногим дают, а нужно верить в то, что ты говоришь, даже если ты так не считаешь».
Его козырь — это наглость и лживость, в которой не возникает противоречий. Нормальный человек не может с уверенностью все время лгать. Здесь надо было попрать какие-то душевные и нравственные принципы, чтобы до такого дожить. На такое способен человек, у которого нет природного добра. И с этим уже ничего не поделаешь. Он не может измениться, не может покаяться. Он может об этом сожалеть, но измениться — нет. Если бы он сожалел, то вел бы себя по-другому, скромно, тихо, сдерживал эмоции. Но то, как отец Сергий кричит на камеру, не похоже на то, что оттуда выходит добро, какие бы слова он ни говорил.
Но именно уверенность и подкупает людей, потому что человеку с бегающими глазками никто не поверит. А чтобы перешагнуть через моральные принципы и безоглядно верить в то, что говоришь, даже если это ложь, нужно, видимо, было дать человеку сначала монтировкой по голове несколько раз, потом добить куском железобетонной плиты и скинуть с моста в воду, как и указано об этом в материалах его уголовного дела.
— Вы сказали, что поняли, какой он человек. Расскажете?
— Отец Сергий эгоцентричен. Это человек, не терпящий возражения, он не любит подчиняться. Сейчас многие говорят, что он с большим сердцем, он делает очень много добра, но это все раздувается. Но на самом деле это игра. Он недобрый человек.
Был случай, который меня поразил. Мы на машине зимой ехали на Ганину Яму, было холодно, около 30 градусов мороза. Едем, а прямо на дороге лежит мужчина. И отец Сергий говорит водителю: «Объезжай его». Я возмутился, как это так? Человек лежит на дороге, 30 градусов мороза, ненароком кто-то задавит его, если он не замерзнет насмерть. И только мое давление и недоумение послужило тому, что отец Сергий понял, что перегибает палку. После этого мы остановились, подняли мужчину и оказали ему помощь.
А еще был другой случай. Мы также ехали в монастырь. Романов заехал в продуктовую лавку, купил там деликатес, осетринку. А за километр до обители в лесу отдал приказ водителю остановиться и сказал: «Пойдем». Приходим, садимся на пенек и благополучно съедаем деликатес. В этом не было бы ничего плохого. У кого из нас нет слабостей? Но, если ты замахнулся на высокие моральные ценности, которые ты проповедуешь, строишь из себя ревнителя веры, ты не должен так поступать. Но он не мог привезти всем такие деликатесы, на это бы не хватило денег. И это была постоянная практика.
— Но ведь он постоянно показывает, какой он ревнитель веры.
— Это тоже ложь, потому что ради денег он общался с олигархом Искандером Махмудовым. А Махмудов — мусульманин, как известно. Махмудов намеревался построить мечеть в Верхней Пышме. Сергий Романов высказался по этому поводу, что он этому обстоятельству безумно рад. И сейчас в свете ортодоксальных православных высказываний Романова, в свете его речей про жидомасонов и чистоту веры это, конечно, лицемерно.
— Кстати, про жидомасонов. Почему отец Сергий постоянно обращается к конспирологии, разве не Евангелие он должен проповедовать?
— У отца Сергия единственный мотив — привлечь к себе внимание. Если говорить о том, что написано в Евангелии, популярность не заработаешь. Авторитет с помощью Священного Писания можно заработать только своей жизнью, как те, кто прожил всю жизнь в монастыре, имел послушание и смирение. Романов взял себе схиму (строгий монашеский обет смирения. — Прим. ред.), фактически не имея реального послушания. При схиме человек полностью отвергает свою волю. Как он выполняет свои послушания схимника, мы сейчас видим. При этом свое непослушание он оправдывает любящим материнским сердцем к нуждающимся в нем людям, видимо, в числе этих людей оставленная им жена и дочь, о которых я не слышал от него ни слова.
Но такого с Романовым никогда не было. Если говорить о какой-то ревности в вере, надо сначала исполнить Евангелие, а после этого и говорить о вере. А конспирология эпатажна. Есть темы, которые для людей просто интересны и необычны, о которых среди священников никто не говорит. Но, если эти вещи привлекают внимание, значит, они привлекают и деньги.
Если сейчас от него все отвернутся, он закончит свою деятельность. Нельзя говорить, что он выстроил эффективное автономное хозяйство. Все равно все дыры в бюджете он закрывает деньгами благодетелей. Думаете, на что он строится?
— На что же?
— У него был подход к бизнесменам. К каждому свой. Кого-то он очаровывал своей харизмой, а кому-то он говорил, что поможет детям: «Они поживут у меня, я избавлю их от той или иной зависимости, применю свои методы воздействия». Третьи покупались на обещания: «Ты мне денег дашь, об этом узнает, например, патриарх, митрополит, с другими потом можно не делиться». А кто-то вообще отдавал остатки бизнеса.
Но, когда олигархи, в частности Алтушкин и Козицын, отказали ему в финансировании его проектов, Романов начал ездить по стране: в Москве был, в Челябинске. На самом деле, на месте он не сидел никогда, как это должен делать монах-схимник. Однако к нынешним временам многие бизнесмены разобрались, что это за человек, поэтому отец Сергий вынужден сейчас собирать деньги с простых граждан. Ты можешь переписать машину, квартиру, а лучше совсем приезжай в монастырь.
А могут и вовсе вывести за ворота и сказать: «Ну и что, что переписал квартиру, насильно же мил не будешь, ты же себе будущее готовишь, не надо думать о том, что есть и пить, надо заботиться о Царстве Небесном».
— Православная журналистка Раиса Ильина, которая занималась темой Среднеуральского женского монастыря, писала, что миряне на монахов переписывают имущество. Это так?
— Когда я был рядом с отцом Сергием, были другие источники финансирования. Сейчас я могу предположить, что он разругался с местными олигархами. Но в начале 2000-х ему помогал глава Русской медной компании Игорь Алтушкин. Однако сейчас предприниматель поддерживает другого священника — духовника Ново-Тихвинского монастыря схиархимандрита Авраама (Рейдмана). С отцом Сергием у схиархимандрита отношения не сложились, потому что они оба равно влиятельные люди в епархии.
— Вы упомянули, что отец Сергий также поругался с Андреем Козицыным. Как это произошло?
— Монастырь в урочище Ганина Яма изначально хотел строить Козицын. Он планировал с помощью этого сделать свой проект — «УГМК — Ганина Яма». Это дело он начал финансировать и хотел, чтобы этот проект был только его. При мне бизнесмен говорил отцу Сергию: «Не надо никого туда звать и приводить, — имея в виду других спонсоров, — я сам все построю».
Но не всю «Ганину Яму» строила УГМК, были и другие благодетели. Там была такая схема: отец Сергий приезжал к Козицыну и просил денег на строительство, а потом их тратил на свою популяризацию, поэтому на возведение зданий средств не оставалось, приходилось кого-то кидать. Деньги доставались тем, кто потом всю жизнь будет благодарить, например, людям на операцию, а строители оставались ни с чем. Судя по всему, Козицыну надоело постоянно давать деньги без результатов, после чего он сам зашел на территорию. Из-за этого между ним и Романовым начался конфликт.
Он хотел заниматься только общественной деятельностью, привлекать к себе внимание, как к некому старцу, который и денег даст, и добрый совет. Но, когда у него не было денег, он выходил из себя, он мог даже накричать на людей. Но, когда деньги были, он раздавал их налево и направо, в зависимости от ситуации, и только тогда он успокаивался. Это все было у меня на глазах.
— Вы так говорите, будто он очаровывал людей и те сразу ему давали деньги…
— Кого-то он действительно очаровал своей «искренней верой». Но это только игра. При мне он обманывал строителей и деньги давал лишь тем, кто перед ним лебезил. Ему всегда нужно было утвердить свою власть. Если рабочий сделал свою работу и просто требовал плату за свой труд, Романова это не устраивало. Такие плату не получали и отправлялись восвояси. На Ганиной Яме не раз такое было, приезжали люди, получали обещания и уезжали ни с чем.
— Вы его описываете с негативной стороны, но что позволило Сергию стать лидером среди сотен, если не тысяч людей?
— Когда была революция, такие же лидеры были. Знаете, что они тогда сделали? Они первыми открыли винные склады. Среди последователей Романова очень много людей, которым негде жить, они и создают эту массу, либо социально неадаптированные люди, либо с проблемами. Самостоятельно они не хотят решать свои проблемы или не могут это сделать.
Они там собираются еще и по той причине, что отец Сергий не требует от них того, чего требуют в других монастырях. В других обителях нужно послушаться, нужна субординация. А тут ее нет.
Человек просто скидывает свою внутреннюю проблему, не решает ее, не трудится, не учится, а замещает свою проблему лозунгами Романова.