[17.02.2010] Круглый стол «Образ православного священника в современном кинематографе»
В продолжение темы, затронутой в статье С. Колосовской, предлагаем вам основные смысловые фрагменты стенограммы обсуждения Круглого стола «Образ православного священника в современном кинематографе». Его открыл директор Международного кинофестиваля «Радонеж», президент одноименного медиа-холдинга Е.К. Никифоров:
-Как то отец Виктор Салтыков сказал, что по долгому размышлению о героях нашего времени он понял, что герой этот - священник. Это настолько всем оказалось очевидным участникам наших первых фестивалей, что поначалу мы и получали только фильмы о батюшках и матушках. Но, развивая наш фестиваль, которому уже 15 лет, мы хотели уйти от такой прямолинейности и пришли к формуле, что православный кинематограф - это кинематограф, созданный православными людьми. Чем бы православный человек ни занимался, на что бы он ни смотрел -это совершенно другой взгляд, гораздо более глубокий, совестливый, содержательный взгляд на любые явления жизни. Это дало свои результаты, но уйти полностью от аксиомы отца Виктора, что герой нашего времени - священник, мы не смогли, потому что это обычно личность очень масштабная, крайне привлекательная для художника. Это подтверждается и документальным кино. Мы получаем на наш фестиваль громадное количество фильмов, преобладающая их часть о пастырях и их многогранной деятельности. По моему глубокому убеждению, единственный общественный организм независимый, самодеятельный и по-настоящему автономный в современной России - это Русская Православная Церковь. Русская Церковь – это сетевой проект, говоря словами политтехнологов, в этом наша сила. Нами не надо управлять директивно. Мы хор, который поет, может быть, не всегда складно и ладно, но все-таки мы поем вместе, и каждый пастырь выполняет свою замечательную роль. И уровень фильмов чрезвычайно высокий и в профессиональном отношении и, конечно, в церковном. На фестивалях раскрывается окно в современную церковную жизнь, в каком масштабе совершаются дела милосердия, благотворительности, во всех областях социального служения. А какие мы видим лица! Им действительно доверяешь, им можно доверить судьбу Отечества и свою личную как духовнику. Появились не только документальные, но и художественные фильмы, которые очень интересно показывают образ священника, где-то удачно, где-то нет. И даже художественный кинематограф начинает понимать, что это интересно зритьелю, актуально. Мы видели фильм «Остров», который так тронул сердца, имел ошеломительный успех, но ведь по сути он никакого отношения не имеет к реальной русской духовности и к церковной жизни. Это как бы набор ожиданий общества. Все эти проблемы я бы с удовольствием хотел бы обсудить здесь.
Н.С. Астахов, художественный руководитель духовного театра «Глас»:
-Два года тому назад я снялся в фильме московского режиссера К. Белевича, «Спасите наши души», где играл роль священника. И люди подходили и говорили: «Батюшка, ну вы там, в Москве-то, скажите, чтобы обратили внимание на глубинку». Принимая меня за священника, наш наивный народ просит защиты. Какое отношение к священнику, и какая ответственность у актера, который играет священника! Меня ужасает, когда я вижу приклеенную бороду, меня ужасает мировоззрение актера далекого от церкви, который играет эту роль. Актер то ладно, но режиссеры! Может ли иметь право художник на ошибку? Конечно, может, но если человек намеренно идет этим путем, ставит перед собой очень точные цели и выполняет их талантливо - это уже дело опасное. Здесь уже встает вопрос о том, как нам зрителя уберечь от очень сильных потрясений, нанесенных такими горе-художниками.
Ю.В. Беляев, заслуженный артист России, исполнитель роли священника в телесериале «Спас под березами»:
-Я считаю, что появление игрового персонажа-священнослужителя совершенно закономерно и необходимо в современном кино и на телевидении, потому что много лет мы были лишены этой возможности. Это необходимый этап в развитии отечественного кино. Вопрос не просто общей культуры. Это важно еще и для того, чтобы помочь тем, кто говорит о показном, политизированном клерикализме государства, разбираться в этом точнее. Конечно, войдя в храм, это сделать проще. Но остается рядом с нами множество людей, которые так пока и не вошли туда. И глядя на то, что я делаю на экране, они будут представлять себе то, что же происходит в храме, и надо ли туда идти. И хотя не хочется употреблять агрессивное и резкое слово «цензура», но все-таки некое содружество, сотрудничество режиссера и актера с Церковью в каждой такой работе о священнослужителе, конечно, должно быть. Когда я играл приходского священника, на это было благословение, картина имела консультантов. У некоторых актеров и участников картины были духовники, которые опосредованно принимали участие в этой работе. И более волнующего момента в своей жизни, в особенности в то время, когда снималась сцена облачения в алтаре, я не припомню. То, что мне была послана эта работа - такое испытание я воспринимаю не только как часть профессии и часть своей жизни, но, если хотите. и подсказку о путях очищения от греха. И я думаю, что активировать сегодня надо не столько процесс телевизионного или художественного кино, сколько процесс документального кино.
Н.П. Бурляев, народный артист СССР, президент кинофестиваля «Золотой витязь»:
-Духовные лица появлялись на экране и в прежние атеистические времена, правда, под определенным углом зрения.
Теперь можно делать фильмы положительные о батюшках, и стали они появляться. Но что я вижу на телеэкране и киноэкране, где мои коллеги касаются образов батюшек? Вижу эту липу, эти клеенные бороды, и на лице все печати греха богемной жизни. Конечно, никому не запретишь из нашей братии делать фильмы на эти темы, касаться тем самых тонких: и Евангелия, и образа Христа. Это тоже было в истории нашего кино и будет. Я сам, грешным делом, причастен к тому, что участвовал в фильме «Мастер и Маргарита», который положен на полку промыслительно. Я сам думал делать фильмы по Евангелию, обращался к духовным лицам с вопросом, а имеем ли право мы, грешные кинематографисты, касаться этих тем. Ответ был такой, что поскольку есть такой вид искусства как кинематограф и поскольку вам Господь дал этот участок борьбы за душу человека, вы должны это делать. Иначе кто-то будет это делать за вас. Все дело в нашем личном воцерковлении, мы все неофиты, мы все пришли из прошлого атеистического времени и пытаемся делать первые шаги ко храму, по узкой тропе к тесным вратам спасения. И видимо, все дело в том, что те кто за эти темы берутся, прежде всего, режиссеры должны быть людьми, устремленными к Господу. Конечно, желательно, чтобы каждый фильм, где касаются авторы образа духовного лица, получал благословение Церкви. Потому что экран - это страшное оружие, верят люди всему, что на экране. Вот документальный «Русский заповедник», главный герой этого фильма – батюшка, о Виктор Салтыков. Для меня этот фильм гораздо ценнее любого игрового. Я сейчас показывал его в Вене, Зальцбурге, открыв рот, глядят на эту гармоничную жизнь. Появляются замечательные фильмы. Вчера в Доме Кино показывали премьеру фильма Боброва «Верую» по рассказам Шукшина, замечательный фильм, совершенно другой кинопоток - то, к чему мы не привыкли.
В.Н. Крупин, писатель, председатель жюри кинофестивля «Радонеж»:
-Я не специалист по фильмам, но как гражданин Отечества не могу не видеть того, что творится на экране, потому что слова, что кино самое могучее орудие партии - теперь уже демократии, - они исполняются. Появление священнослужителей на экране не ново для нашего искусства, и, прежде всего, негативное освещение этого образа. Сколько грешили наши и Чехов, а Толстой какие мерзейшие вещи писал о Евангелии, за что наказан могилой без креста, даже Есенин грешил, а Маяковский! И эта традиция негативного отношения к священнослужителям продолжается. Вот скажем, самарское «Стояние Зои». Там показана такая Россия, что просто.... Вот я отлично помню 50-е годы, уверяю вас, не было ни одной колхозной чайной, чтобы не было белой скатерти, чистота была, чистота для русских это норма. Ощущение причастности к этой огромной традиции культуры в России там начисто отсутствует. И самым православным там выглядит Никита Хрущев. Когда ему говорят, что же делать, самолет трясет. Он говорит: «Надо Богу молиться». Что касается «Царя», конечно, уже сказано многое, и опять сама атмосфера России такая показана, что жить не хочется просто. Это преступно по отношению к истории России. И все это ощущение России, которая очень удобна Западу. Я ведь долгие годы председатель жюри православных фильмов «Радонеж», есть удивительной силы фильмы. Вот «Мир на кончиках пальцев», как занимаются с деточками слепыми, глухонемыми. А фильм о самом западном монастыре - удивительный «Форпост», да и много других, их мы не видим, а вот вытаскивают такие вот фильмы. Ведь «Остров», правильно сказали, очень далек от показа правдивой монастырской жизни, но там был хоть какой-то мотив. А то, что мы вышли из атеистического времени, это правильно, но атеистическое время закаляло веру 65 лет. Ведь смотрите, атеистическое государство, священники в тюрьмах, никакой литературы духовной, иконы сожжены, выброшены, свергнуты кресты, замолчали колокола. Вся Европа не была этого лишена, нигде не была запрещена религия. Но почему же тогда народ атеистической страны восстал за свое Отечество, за свои святыни. Ведь Сталин, у которого было просто звериное чутье на опасность, понял, что ни за какую идеологию Маркса никто не пойдет сражаться. И вот тогда-то нас осенили великие знамена Кутузова, Суворова, Невского, Ушакова, Нахимова. Мир либо ближе ко Христу, либо дальше, вот вся история. Поэтому я воспринимаю показ священников в негативном виде как личное оскорбление, потому что неужели вы забыли, что у нас у всех один ангел-искуситель а у священников 7 и они, преступившие, идут первые в ад, ведь это же надо помнить и молиться за них непрестанно.
Л.М. Карахан, продюсер, кинокритик:
-Духовное согласие - это сложный вопрос, и пути часто неисповедимы духовного поиска. У меня в сознании формула, которая родилась в советский период по отношению к людям, которые пошли в церковь. О них говорили: ушел в религию. И возникал образ некоего ужаса -человек ушел фактически из жизни и потерян для нее. Хотя правильнее было бы сказать - пришел в религию, в веру. Но почему эта формула и сегодня актуальна для тех, кто охраняет культуру от тех, кто ушел в религию, кто охраняет свободу творчества. Опасность такая остается, как и непонимание действий, в том числе Православной Церкви. Люди искусства опасаются, что возможен некий союз государства и Церкви, какие-то связи, которые обернутся новой идеологической удавкой. И это оборачивается огромным страхом. Другой вопрос тоже связан со страхами, которые подогреваются, особенно в людях культуры, это примыкание к православию некоего православного экстремизма. Для меня чистейшим проявлением такого экстремизма была публикация в «Известиях» рецензии Бойко-Великого на фильм «Царь». Это идеологическое выступление, очень опасный путь полемики в культуре.
Е.К. Никифоров: И как вы прикажете с этим бороться?
Л.М. Карахан: Как бороться я не знаю…
Е.Н: А зачем тогда говорить? Вы живете в свободной стране, пришли в храм Божий, молитесь. У нас свободная дискуссия свободных людей, простите, я слушаю вас и удивляюсь просто. Во-первых, мы отошли от нашей темы....
Л.К: Я сейчас возвращаюсь... Пока я цитировал протоиерея...
Е.Н: Ну разве мы на епархиальном собрании?!
Л.К.: Нет.
Е.Н.: Ну, зачем тогда протоиерея здесь цитировать. Давайте вернемся к нашей теме и будем говорить об образе священника в кино, документальном и художественном....
Л.К.:. Но все проблемы, связанные с изображением священника в сегодняшнем кино, обусловлены вот этим недопониманием,
Е.К. Никифоров: Ну, во-первых, громадная радость, что такие фильмы и такие герои появляются. Это нельзя заставить делать кинематографистов. Я хотел бы ответить Льву Маратовичу, потому что он описал явление, но совершенно превратно его проинтерпретировал. Явление состоит в том, что мы видим некую связь Церкви и государства, Церкви и общества. И думаем, что это верхи так решили нам навязать новую идеологию. Но все наоборот. Все идет не сверху вниз, а наоборот снизу вверх. Есть просто гигантская потребность общества в церкви. Ничего сверху не спускается, наоборот, приходится добиваться очень многого. Достаточно сказать, что мы до сих пор не добились реализации самых элементарных прав - воспитывать детей в системе собственных ценностей. Мы апеллируем к демократии и правам человека. Но ведь везде есть это право человека -воспитывать своих детей в системе своих ценностей, у нас оно не осуществляется. Как кость бросили: в 4-5 классе, пару уроков эксперимента по основам православной культуры – и все. А сейчас еще саботируется написание учебника нарочито, чтобы была представлена точка зрения православных и светская этика. Ну, так как никто не понимает, что такое светская этика, то думают, что это что-то вроде обучения рисованию, танцам и хорошему тону. Поэтому не надо заблуждаться. Церковь никому ничего не навязывает. Она просто не в состоянии навязать, даже если бы очень хотела, потому что нас слишком мало. И радость состоит в том, что такие люди, как герой того же «Русского заповедника» все-таки есть, и мы о них снимаем кино. И деятельность церковно-научного центра «Православная энциклопедия» - потрясающе удачный проект, в частности, «Планета православия» открыла такой мир, которого мы и не предполагали. А фильмы можно только на нашем фестивале посмотреть, к сожалению. Купить их невозможно, как и другие прекрасные фильмы. И все наши попытки заинтересовать ими продюсеров пока безуспешны. И сейчас ЦНЦ выступил заказчиком фильма «Поп» В. Хотиненко. Великолепное кино! И удача во многом оттого, что был заказчик, который деликатно корректировал, это Русская Православная Церковь в лице «Православной энциклопедии». Конечно же, священника на экране хочется смотреть, и не стыдно актеру, если это талантливо и ответственно сделано, играть священника. Здесь проблем никаких я не вижу. Но ужасно, когда священники начинают играть на экране. И то, что сделал Охлобыстин в «Царе», это омерзительно, нельзя такие вещи допускать.
Священник А.Дарашевич, член жюри фестиваля «Радонеж»:
-Слава Богу, я вправе об этом судить, потому что в юности много сил посвятил искусству и имею диплом режиссера. Но Господь при этом открыл неожиданно абсолютно для меня путь священника. Конкретно стоит вопрос: образ православного священника в современном кинематографе. А мы все время уходим в жизнь, в рассуждения о ее смысле - почему? Это абсолютно нормально, потому что образ священника - ключевой образ нашей жизни сегодня. Ведь именно он несет на себе образ Христа. Самый плохой, самый обычный и самый выдающийся, поэтому этот образ и будет в центре, потому что это вопрос души, смысла жизни,: рождаюсь я духовно или нет? Именно через священника все происходит, через отца, он ведь носит образ Отца. И такой образ священника я пока не встречал, разве что один момент в роли Петра Николаевича Мамонова в фильме «Остров». Не вся роль, не фильм, а именно молитва о болящем, стремление прорваться, быть услышанным Богом, и эта связь возникла. Это то, за что можно многое простить. Лунгин далеко не совершенен, но то что это родилось, как искра, электрический заряд, ударил и свершилось покаяние и чудо. У многих возникла мысль: «Значит, это все-таки есть!» Это, если хотите, некий протообраз священника, вот эта секунда. Это все будет, потому что действительно почувствуют люди, что это центр всей жизни русской. И здесь ставить какие то препоны в виде цензуры абсолютно бесполезно, потому что, наоборот, это будет битва за людей, за будущее страны. Будут показывать священника как двуличного, как толстого попа, который все под себя подминает. А с другой стороны, lбудут в нем находить опору для выхода, для спасения. А в ком же еще искать, если он - образ Христа. Это и есть, по сути, путь нашего воцерковления.
В.Н. Крупин:
-У меня лишь реплика. Здесь вновь вопрос, навязший в зубах: свобода и несвобода искусства. Оказывается, свобода борется с несвободой. Ну ,это же дикость, ведь высшая свобода - это растворенность в воле Божьей. И все страдания происходят от желания жить без страданий. И второе. В России без конца интеллигенция говорит, что у нас много религий, многоконфессиональная страна. А Россия - православная страна с ничтожным количеством других религий к которым мы относимся с уважением. Ну а преподавание Основ православной культуры - это тоже закономерно, потому что стадо Христово всегда будет гонимым. Смотрите, злоба всего мира идет на нас и будет усиливаться на Россию, и этому мы будем свидетелями. А мы еще не до крови сражались!
Протоиерей В. Салтыков:
-Я из того поколения, которое любит кино, в детстве засматривались «Чапаевым», все надеялись, что он выплывет все же. По Промыслу Божию и мне довелось участвовать в создании фильма моего друга В. Тимощенко «Русский заповедник». Конечно, и смущение было, и неуверенность, но было и благословение. Когда Церковь была под спудом, люди искусства отчасти брали на себя ее миссию. Они делали открытия для себя и для других. Но сейчас не надо брать на себя миссию проповеди, если ты к ней не готов, учили же Отцы, что священнику надо лет 15 прослужить, прежде чем проповедовать. Появились сейчас и священники, которые сами взяли в руки камеру и решили, что могут все снять лучше. Тоже, думаю, напрасно торопятся, нужно лет 8 понажимать на эту гашетку, прежде чем поймешь, что это умеешь. Ведь одно делать видеть, другое – уметь выражать. А уж если грех облекается в выразительную форму, он становится опаснее термоядерной бомбы. И здесь наша общая задача понять, что если око наше будет чисто, то и тело будет чисто. И в лицедействе есть огромная опасность, потому что самое ценное в нас – личность. И менять личину опасно. Это не означает запрета на игровое кино и изображение священства в том числе. Но надо отдавать себе отчет в существовании этого опасного искуса, не преступать черту, знать, с какой целью ты это делаешь. Вот после просмотра нашего «Заповедника» часто слышу: «Батюшка, а можно у вас там домик купить?» Так,- говорю, - это самое бедное место в России! И похожих полно. А сейчас мы с В. Тимощенко снимаем фильм о Волге. И если нам с Божией помощью удастся его снять так, чтобы сказали: а домик там нельзя купить, где это место? А дай Бог кому другому так снять о России, чтобы во всем мире, посмотрев, сказали: а где это Россия такая, домик там нельзя купить?