[24.05.2015] «Православное диссидентство»: кризис правды

Борец за правду и вольный протодиакон Андрей Кураев не дремлет на боевом посту антиидеологического фронта. Недавно он дал интервью «Новой газете» (http://www.novayagazeta.ru/society/68391.html) в лучших традициях советского диссидента или постсоветского либерального общественника. Ничего нового там, правда, нет. Все те же избитые уже темы об идеологическом диктате путинского правления, о несчастных креативных узницах Pussy Riot, о непонятом «Тангейзере», о «голубом лобби», смело разоблаченном самим Кураевым в рядах РПЦ, — в общем стандартный набор честного и благородного борца с ненавистным кремлевским режимом из рядов наиболее совестливого и передового духовенства. Вся беседа обозревателя «Новой газеты» с протодиаконом Андреем просто несет в себе девиз «правда, правда и ничего, кроме правды!». Кураев против любой идеологии и всяких там «духовных скреп», горой стоит за «частную веру частного человека» и буквально жаждет голых фактов и ПРАВДЫ. — Как он и журналистка «Новой газеты» ее понимают...

Но знакомство с либеральной прессой и либеральным движением у нас в России каждый раз убеждает меня, что чем больше призывов к правде, тем больше будет вранья. Это вранье особого рода — идеологического, того самого, в котором либералы обвиняют своих оппонентов.

Протодиакон Кураев, как выпускник философского факультета МГУ, прекрасно знает платоновское учение об идеях как проблему части и целого. Целое не состоит из частей, а сумма частей не дает целого. Идея есть та нематериальная, метафизическая скрепа (выражаясь не любимым нашими либералами словом), которая объединяет все части в одно целое. Можно разобрать труп человека на органы, снова собрать, но человек в ходе этой манипуляции не появится, и даже интервью «Новой газете» не даст. К чему это хрестоматийное философское отвлечение? — К тому, что можно довольно правдоподобно излагать отдельные факты, но при этом сочинить большую ложь. Этим занимается пропаганда, в том числе и либерально-демократическая. Не случайно Победоносцев назвал европейскую демократию «великой ложью нашего времени».

Возьмем, например, фундаментальный труд теоретика неолиберализма Карла Поппера «Открытое общество и его враги» — прекрасный пример пропаганды, не уступит Геббельсу! Вся история античной философии рассматривается им как борьба демократии и тоталитаризма. Платон — главный объект критики Поппера, вдохновитель тоталитарных режимов, как он считает, предтеча Гитлера и Сталина. Доживи старик Карл до наших дней, добавил бы: и Путина... А Попперу, как и Кураеву, очень не нравилась идеология, т. е. учение об идеях. Идея — это что-то большое, великое, до конца не понятное, идея требует служения, полной отдачи, порой даже смерти во имя нее. А частное, фактическое, оно вот — рядом, можно пощупать, потрогать, использовать. Как приятно: частная жизнь, частная собственность, частная вера, частная сексуальная ориентация — все настолько частное, что об эти взбесившиеся части (диавол — главный либерал) вдребезги разбиваются божественные идеи семьи, народа, Церкви, державы, красоты, порядка, добра, служения.

И появляется на свет новая идеология — либеральная. И сразу начинает врать. Я, мол, не идеология, — кричит либерализм, — это все наследие вашего проклятого имперского прошлого, а я — за правду, за факты! И достает из кармана засаленную колоду крапленых фактов, тасует ее, как опытный шулер, и раскладывает нужную комбинацию перед обозревателем «Новой газеты», например. Кураев проделывает эту операцию не первый раз — ради сомнительной частной «правды» он лжет на Правду с большой буквы.

При всех закулисных нюансах в истории с Pussy Riot или с «Тангейзером» последняя Правда заключается в том, что это — богохульство с точки зрения верующих и политическая провокация с точки зрения пусть и неверующих, но просто умных и культурных людей.

В смелых кураевских «разоблачениях» «голубого лобби в РПЦ» слишком отчетливо видны типичный пиар-ход и снова политическая провокация. Это — отработанная западная антиклерикальная технология по раскручиванию педофильских дел и гей-скандалов в католической церкви. Кураев решил перенести это на нашу почву, не правда ему в данном случае нужна была, а скандал вокруг Патриарха Кирилла. Протодиакон 20 лет вращался в разных церковных структурах и никогда не поднимал эту тему, а как только ушел в оппозицию, «содомский вопрос» от Кураева стал неплохо продаваться в либеральных СМИ. Говорить стыдно и о самóм «вопросе», и уж тем более о «правде».

Врет Кураев и в рассуждениях о Великой Отечественной войне — о битве на Прохоровском поле. Конечно же, не стоит ждать от церковного диссидента патриотических слов о Победе, тем более после блистательного военного Парада и шествия «Бессмертного полка» 9 мая, — скулы сведет. Но зачем снова взывать к правде и врать? Не была разбита 5-я танковая армия генерала Ротмистрова, как это хочется Кураеву, иначе не стала бы Прохоровская битва 12 июля 1943 года тем переломным моментом в ходе войны, после которого наступательная мощь Вермахта была сломлена и гитлеровские войска были уже обречены на отступление. Да, некоторые историки (особенно западные) оценивают это грандиозное танковое сражение как ничью — слишком большие потери были с обеих сторон и была опасность окружения с флангов советских частей. Но даже если тактически это была ничья, то стратегически эта была крупная победа во всей Курской операции, предопределившая разгром нацистской Германии. Не прекрасный советский фильм «Огненная дуга» искажает историю 1943 года (от художественных произведений вообще не ждут документальной точности), а протодиакон Кураев в угоду либеральной исторической парадигме грешит против наших священных смыслов Великой Победы.

Георгиевскую ленточку не хочет больше «цеплять» о. Андрей к своей сумке — и правильно! Не стоит мелькать с георгиевской лентой на студиях «Дождя» или «Эха» — это будет оскорблением ветеранов. Кураев говорит, что ленточка ассоциируется у него сегодня с путинской политикой и с «донецкой Новороссией», а он как настоящий интеллигент-диссидент с вечной фигой в кармане не «примат узконосый» (как мы с вами — русские патриоты), а индивид! Индивид, мол, идеологической обработке не поддается. Снова соглашусь, потому что сам индивид есть концепт либеральной идеологии и только в этой матрице он и мыслит. Подводит под нее Кураев свои политические, экономические, эстетические и даже религиозные взгляды. Богословие в словах протодиакона — это не православное богословие, а интерпретация им богословских понятий в духе «частной веры частного человека». Разве Кураев не знаком с «Конфликтом интерпретаций» П. Рикера? — Знаком, безусловно. Тогда спокойно и честно о. Андрею стоит признаться той же «Новой газете», что он всего лишь озвучивает (бескорыстно или за вознаграждение — в данном случае неважно) западно-либеральную интерпретацию присоединения Крыма, войны в Новороссии, политики Президента В.В. Путина и даже высказываний о. Всеволода Чаплина. Но Кураев этого не делает, продолжая обвинять всех в идеологической зашоренности, а себя представлять честным объективным диссидентом — этакая смесь Чаадаева с Солженицыным.

Разница, скажем, между мною — «идеологически зомбированным» диаконом и Кураевым — честным и свободолюбивым протодиаконом совсем не в степени верноподданичества или оппозиционности. И Кураев, и я — за идеологию. Вопрос только — какую? О. Андрей — сторонник либеральной модели развития государства, Церкви и общества, идеологического диктата индивида над коллективом, частного над общим, материального над духовным, а значит, Крым — Америке, Путина — в отставку, девочкам-узницам — благодарность от Миссионерского отдела, «Тангейзера» — на сцену Большого театра и т.п. Утрирую, конечно, но не вру.

Я же, наоборот, полагаю, что единственно идентичной русской идеологией может быть только имперская идеология Большой России и Русского мира с религиозно-культурным центром в традиционном Православии и этноконфессиональным разнообразием на перифериях. По крайней мере это — наша родная русская модель традиционной России. Она прошла путь от Московского царства через славянофилов, Леонтьева, Данилевского, Гоголя, Достоевского, Савицкого и князя Н. Трубецкого, вплоть до Красной империи сталинского периода, когда СССР после Великой Победы практически полностью вернул себе границы прежней Российской империи.

П. Савицкий, один из идеологов евразийства, писал, что империя — это объединение политического, культурного и хозяйственного начал на большом пространстве. Сейчас мы называем это Русским миром, но все равно в глубине души русский человек стремится к империи, к своей идентичности. Мы хотим соединить то, что было противоестественно и беззаконно разорвано под улюлюкание западных политиков и наших диссидентов. А либерал хочет разорвать даже то, что осталось. Вот главная и принципиальная разница между нашими идеологическими установками.

В прошлом году я написал открытое письмо другому либералу проф. А.Б. Зубову (http://www.blagogon.ru/digest/499/), где обратил внимание на то, что в первую очередь он не историк, а идеолог. И это нормально, когда люди противоположных убеждений и разных идеологических взглядов выстраивают свою картину мира. И о. Андрей Кураев в интервью «Новой газете» тоже нарисовал свою картину. Вот только не хватает либералу российскому честности подписать это произведение словесного искусства правдивым названием: не русской историей, а «либеральным взглядом на русскую историю», не «новым прочтением классики», а общественной провокацией на литературную или театральную тему, не православным богословием со ссылкой на свое профессорское прошлое, а «миссионерско-креативным изводом» этого самого богословия, например. А иначе получается то самое reservatio mentalis (мысленная оговорка), о котором так осуждающе говорит Кураев. Только грешат этим не только сектанты, но и светские либералы, и церковные диссиденты.

Так что идеологически выверенное интервью дал о. Андрей «Новой газете», только сам от всяких идеологий открестился, что по меньшей степени некорректно и не совсем честно. И совсем неубедительно звучит проведенное им различие между «проповедью высоких ценностей» и идеологической пропагандой. Одно другому совершенно не противоречит. Высокие ценности, если они и в самом деле — ценности, необходимо пропагандировать, т. е. распространять и внедрять в обществе, а идеология в широком смысле — это и есть общие ценности, святыни, общенародный взгляд на свою историю и культуру, а также четкое коллективное представление как о своих единомышленниках, так и о своих идейных врагах (не личных!). В этом контексте можно говорить о русской идее, сербской идее, об англо-саксонской идее, китайской идее и т. д. как об особых цивилизационных архетипах. На этих архетипах и должна строиться идеология того или иного народа и государства, тогда она будет органичной, подлинно народной.

Русский народ — строитель империи, противник любого национализма, интегрированный в православную культуру (даже если не все в России и православные по вере), а значит и идеология имперская для него органична и византийская модель церковно-государственных отношений наиболее приемлема. Это далеко не данность, в это нельзя играть, и велика опасность наплодить симулякры, но это является образцом, «иконой» России.

А можно, наоборот, навязать совершенно чуждую идеологию, наплевав на собственные архетипы. Капитализм, рынок, права человека, гражданское общество, толерантность, современное западное искусство — все это будет принимать уродливые и монстровидные формы на русской почве, как если бы авокадо посадили в Архангельской области. Современный российский либерализм с чуждыми идеями и нашей действительностью — это ничто иное какоккупационная идеология, которая предлагает нам нерусские ответы на наши проблемы и вызовы. Рок-проповеди и Гарри Поттер не в традициях русского православия; русский человек всегда брался за дубину, когда плевали на его алтари; Крым и Новороссия — это наше историческое и цивилизационное пространство, а Победа 1945 года — национальная Пасха — так смотрит русское сознание. Прочитав интервью Кураева, знакомишься с другим сознанием — оккупационным, как выражался И. Киреевский. И не прикроешь это сознание ни богословской эрудицией, ни отточенным словоблудием, ни пропагандистским опытом, полученным на идеологической кафедре атеизма в МГУ. Ничем не прикроешь, даже «Новой газетой».

В конце вспомнился мне персонаж из «Золотого теленка» — старый ребусник Синицкий, который никак не мог вписаться в советскую идеологию со своими ребусами и шарадами, каждый раз горестно жалуясь: «Идеология заела! А какая в ребусном деле может быть идеология?» Может быть старик Синицкий был прав, и в ребусном деле можно обойтись без идеологии — не знаю точно, но вот выступления о. Андрея Кураева в либеральных СМИ без идеологии не обходятся. Но либеральная идеология его тоже «заела»: «диссидент от Церкви» явно испытывает и кризис жанра, и кризис правды. Былая оригинальность и скандальная экстравагантность сдулась у Кураева до пошлого либерального занудства, типа «Путин во всем виноват, а я — за правду». А ведь правдоискательство — очень русская черта, почти как богоискательство. «Россия, — как сказал Иван Ильин, — есть прежде всего живой сонм русских правдолюбцев». И Правда эта не частная, маленькая, «фактологическая», а Божья.

Диакон Илья Маслов
Благодатный огонь