[22.01.2014] Размышления на Крещение

Есть церковные праздники, которые неизменно несут в себе некий элемент испытания. Испытания для священников, для прихожан и для тех, кто заходит в храм нечасто, а исключительно в эти — праздничные — дни. И первое место в ряду таких праздников-испытаний принадлежит, вне всякого сомнения, Крещению. И не потому, разумеется, что народная (а не церковная!) традиция предписывает в этот день погружаться в иордань — специально вырубленную во льду купель. Это как раз не обязательно: хочешь — купайся, а хочешь нет. Испытания тут совсем другого рода...

Я служу в храме в удаленном от центра Саратова районе города. Прихожу в праздничный день задолго до начала богослужения и сразу вижу множество незнакомых мне людей, чего-то напряженно ожидающих. Ожидают они воды. Не богослужения, не проповеди, раскрывающей суть воспоминаемого сегодня события Священной истории, а только лишь воды. Еще человек сто, по словам диакона, приехав ни свет ни заря и убедившись, что воду еще не освящали, тут же отбыли в различных направлениях, кто куда, надеясь, что, может быть, им повезет, и в других храмах водосвятие уже совершилось. Напрасно надеясь, конечно.

Они не знают, в чем смысл этого обряда, каково его происхождение, что это вообще такое — крещенская вода. Специально для них мы отпечатали листовки с рассказом о празднике и объяснением, что есть агиасма или вода великого освящения. Но они их не берут, они спешат — вдруг там, куда они от нас уходят, воду разберут без них?..

...Служба заканчивается. После литургии мы освящаем воду, кропим ею храм и прихожан. С амвона, уже после проповеди, я обращаюсь к людям (а их около трехсот человек) с просьбой:

— Братия и сестры! Вы бываете в храме часто, многие из вас живут поблизости... Очень вас прошу: у кого есть такая возможность, не берите воду сейчас, прийдите за ней позже. Вы ведь знаете, что сейчас на улице уже выстроилась огромная очередь из тех, кто приходит сюда совсем не часто — в лучшем случае несколько раз в год. Уступите, пожалуйста, место им, чтобы не было толкотни, свалки, обид, чтобы всем этим не омрачился сегодняшний светлый праздник. И еще: обязательно будьте готовы отвечать на вопросы, если вас о чем-то спросят, а также помогать, проявлять заботу и терпение.

И вот, действительно и радость и праздник для меня: я вижу, что многие так и поступают, уходят, чтобы вернуться позже.

Тем временем наше духовенство выходит из храма и... тут же сталкивается с народным недовольством. На улице холодно, самый настоящий крещенский мороз, но очередь растянулась на несколько десятков метров.

Одного из наших клириков, отца Владимира, тут же, на крыльце, останавливает какой-то мужичок.

— Я — крестьянин,— представляется он (очевидно, путая это слово со словом христианин, поскольку он однозначно житель не села, а города), — и я хочу вам доложить, что попы очень плохо работают! Воду освятили поздно, народ мерзнет. Чем вы там вообще занимаетесь?! Я жаловаться буду!

Важный вопрос, интересный, вне всякого сомнения: чем мы там вообще занимаемся? Мы — это не только «попы», но и все, кто наполняет наши храмы, для кого жизнь в Церкви и жизнь Церкви вышла как-то постепенно на первое место. Помню, меня самого в конце восьмидесятых — начале девяностых этот вопрос тоже очень занимал. И я искал на него ответ, спрашивал, читал, хоть и книг-то почти тогда не было, а главное — старался если не часто, то, по крайней мере, регулярно бывать в храме. И разобрался-таки. Причем оказалось, что это совсем не сложно.

Очередь не таяла до самого вечера, только через наш храм за день прошло около пяти с половиной тысяч человек. Мы раздавали листовки, с людьми общались ребята из православного молодежного общества, отвечали на вопросы. Кто-то заинтересовывался, задумывался, но большинство людей просто стояли за водой. И они ушли, чтобы вернуться в следующий раз очень нескоро — может быть, даже не на Пасху, не на следующее Рождество, а опять на Крещение, когда снова можно будет прийти с канистрой, наполнить ее и унести с надеждой, что хватит на год.

Нас часто обвиняют в том, что мы «далеки от народа». Да мы и сами нередко недовольны собой: делать получается гораздо меньше, чем необходимо. Но я убежден: мы не можем никого привести к Богу, мы можем лишь помочь тому, кто к Богу идет сам, в чьей душе уже есть это стремление — к Тому, без Кого не было бы никого и ничего. Или, если не это стремление еще, то другое: понять, осмыслить, кто мы, откуда здесь, зачем...

И больше того скажу: именно от желания или нежелания осмысливать и понимать зависит не только «наполняемость» наших храмов и отношение к Церкви в современной России. От этого зависит очень многое — успешность и неуспешность человека в жизни, его место в ней, да и жизнь наша сама, как таковая.

Я думаю об этом каждый раз, когда слышу: «У вас (в Церкви то есть) все так запутанно... Я бы пришел / пришла, да ничего не понимаю...». Так это горько... Особенно, когда ты готов и объяснять, и вместе разбираться, и помогать... Впрочем, я не отчаиваюсь, потому что знаю: все не безнадежно. Ведь у Бога много способов заставить задуматься и «заинтересоваться» не только отдельных людей, но подчас и целые народы (сколько тому примеров в истории, особенно нашей, российской!).

И можно терпеливо ждать, пока сам станешь одним из таких примеров. А можно — взять в храме листовку в день Крещения. Можно немного постоять на службе, слушая, что читается и поется. А потом, прийдя домой, открыть Евангелие и постараться во всем этом разобраться. Начать разбираться, по крайней мере.

Игумен Нектарий (Морозов)
Православие.ру