[01.06.2012] РПЦ перед угрозой секулярной Реформации

Антицерковная политическая кампания выходит на новый этап. Ее внутренние механизмы не тайна за семью печатями.

Принципы современной сетецентрической войны (а с ними наши оппоненты хорошо знакомы) диктуют простой алгоритм действий. Не стоит заниматься прямым подавлением противника, если есть возможность вмешаться в работу его собственных систем управления. Необходимо навязать противнику неверную оценку ситуации, заставить его самого делать неправильные ходы, ведущие к проигрышу.

Нам выдвигают ультиматум

Откровенная война против РПЦ, начатая в период правления Дмитрия Медведева, имеет свою теоретическую базу. В основе лежит идея о том, что Церковь необратимо теряет влияние, поскольку имеет большие проблемы с исторической легитимностью. Чтобы восстановить "проблемную" легитимность, якобы требуется апгрейд церковного устроения и церковной идеологии.

Платой за "исправление" стало бы усвоение Церковью секулярной системы ценностей: морального релятивизма, экуменизма, политкорректности, тотальной конкуренции и других законов общества потребления. Такая метаморфоза – не что иное как секулярная Реформация. Логика "реформаторов" следующая: если Церковь не смогла сохранить себя, значит, должна вручить им свою судьбу. Обвинение кощунственное. Как если бы русским крестьянам вменялось в вину "неумение сохранить себя" в период коллективизации, а немецким евреям – неспособность сохранить свою диаспору в годы нацистского террора.

Они признаются: "Для настоящего религиозного подъема необходима православная реформация". Но при этом делают важную оговорку: реформация не изнутри, а извне, с внешним вектором. Поскольку "внутри самой церкви нет сил, способных ответить на вызов времени". Что ж, вполне откровенно. "Ты говоришь!"

К сожалению, кабальный курс на секулярную Реформацию навязывается нам не только извне, но и, можно сказать, изнутри, со стороны церковных и околоцерковных маргиналов. Идея исходит, в частности, от немногочисленных либерал-православных, которые настойчиво твердят о "неизбежном расколе" в РПЦ, и об "исходе из Церкви мыслящих людей" в случае, если исторический контракт с обществом потребления не состоится. Иными словами, Церкви выдвигают ультиматум.

Кстати, участники этого самого "исхода" не относятся ни к клиру, ни к обычным мирянам, от которых они сами себя отделили, заняв негативно-отчужденную позицию и по поводу стояния к Поясу Богородицы, и по апрельскому молитвенному стоянию, и относительно прохладного отношения РПЦ к "оранжевым" митингам.

В тоже время очевидно, что запуск программы секулярной Реформации, если паче чаяния она была бы принята Церковью, не может произойти сразу. Первым шагом к этой доктрине стало бы добровольное принятие Церковью концепции "коллективной вины". Вины за тяжелый, но неизбежный компромисс церковных иерархов с советскими госструктурами в предшествующую эпоху. В числе прочего условием, выдвинутым Церкви, стало бы ее отречение от промыслительной миссии патриарха Сергия (Страгородского). Кстати, нетрудно заметить, что указанный комплекс идей как две капли воды напоминает концепцию "коллективной вины" русских за преступления советского режима, от которых как раз русское население страны больше всех и пострадало. Теперь согласия оговорить себя ждут от Церкви. Бог даст, не дождутся.

Правильным отношением к проблеме было бы следующее: период государственного пленения РПЦ в советское время (как и в синодальную эпоху) был неизбежен. Речь шла о самосохранении Церкви. Это не ее вина. Это нанесенный ей ущерб. Который должен быть возмещен современным государством бывшей узнице режима.

Но пока еще Церковь не сосредоточилась для того, чтобы дать верный ответ на этот исторический вызов. И мы наблюдаем перекладывание исторической вины с палача на жертву. А вслед за этим – откровенный ультиматум. Выдвинутый в форме альтернативы: чтобы сохранить исторический статус, надо принять на себя ложную вину. Фокус в том, что как раз после такой сделки статус Церкви и будет похоронен навсегда.

Условия сделки, которая не состоится

В общих чертах ситуация понятна. Но содержание навязываемой нам сделки представляет сугубый интерес.

Разумеется, РПЦ обвиняют в любви к государству, сервилизме, "иосифлянской болезни" не просто так, не "на интерес". Ее хотят заставить пожертвовать своей исконной субъектностью и стать рупором "модернизации". Как заметил известный православный активист Филипп Грилль, "Я уверен: если бы Церковь позволила использовать свой бренд для маркировки либеральных ценностей, которые лежат в основе нынешнего политического курса, ее бы превознесли. Но именно это и было бы сервилизмом, огосударствлением, "иосифлянской болезнью". Точнее не скажешь. Но справедливости ради надо сказать, что дело не только в неолиберальных амбициях бывшего президента Медведева и его команды. Вопрос глубже. На чьей бы стороне внутри властного многоугольниика ни выступила Церковь, она в любом случае потеряет себя.

Но существенна именно эта политизация конфликта со стороны наших оппонентов. Ультиматум Церкви выдвинули не какой-нибудь, а именно политический. Как раз те, кто бравирует антиэтатистской риторикой, хотели бы от РПЦ поддержки ценностей лишь одной части правящей элиты. Причем право формулировать идеологию и определять курс страны имеют сейчас представители именно этого лагеря. Получается крайне забавная ситуация. От Церкви добиваются именно того, в чем ее обвиняют. Наши критики очень хотели бы повернуть игровую доску на 180%. Сейчас они играют черными. Но при условии, что Церковь примет их программу, они прекратят нажим на РПЦ и свернут антицерковную кампанию. Будут играть белыми. Вот этот перевертыш – явление крайне поучительное. Фактически нам предлагают сделку и говорят: "Почему бы вам не принять наши ценности, не проявить сервильность, если мы и так всех убедим в вашем сервилизме". Это уже не просто ультиматум. Это прямой шантаж.

Искушение состоит в том, чтобы купить себе дутую репутацию в обмен на репутацию подлинную. В обмен на совесть. Церковь на такое никогда не пойдет. Ступить на этот путь просто-напросто означало бы расстаться с Христом.

Отказавшись от нравственных начал и приняв вместо них предложенные критерии, Церковь утратит субъектность и превратится в рупор правящей элиты. Она полностью потеряет и моральный иммунитет, и собственные интеллектуальные ресурсы и свою социальную нишу. Она станет девочкой на побегушках, чтобы не сказать хуже. И вряд ли этого не понимает маленькая группа внутрицерковных либералов, подталкивающая РПЦ к самоубийственному шагу.

Принуждение к расколу

Не дай нам Бог по лености души не дать отпора этим устремлениям. Последствия были бы необратимы. Принятие негативной идентичности быстро разрушило бы церковное единство. Вот тогда новый раскол мог бы стать реальностью. Настоящий, глубинный, с новыми Аввакумами и Морозовыми. А не в виде пустого интеллигентского позерства.

К расколу нас сегодня также не устают подталкивать. Чтобы не слишком беспокоились, сперва убеждают в том, что "скрытая "холодная" гражданская война, продолжается в России почти два десятилетия". Мол, чего особенного-то? Все очень обыденно. А потом как ни в чем не бывало оглашают приговор: "На горизонте Русской церкви вновь замаячил раскол. Причем катализатором его, похоже, станут именно действия церковных верхов". Опять унтер-офицерская вдова сама себя высекла. Церковь сама себя раскалывает. Нет уж, любезные. "Вы и убили-с!"

Это ваша позиция: не допустить воссоединения в теле Церкви людей разных взглядов, продолжать историческую смуту, затеянную большевиками, потребность длить ее дальше и дальше.

Как реагировать на пророчества нового раскола? Укреплением церковных общин и приходов. Как относиться к интеллигентской "анафеме" от адептов секулярной Реформации? Как к их личному идейному выбору. Это не наша проблема. Кто сам отделяет себя от Церкви, тот идет своей дорогой, прости его Бог. А главная задача Церкви – не сделать те ошибочные ходы, которые растворили бы ее самостоятельность в море глянцево-фельетонных описаний русской истории. Утрата идентичности приведет Церковь к полному политическому закрепощению.

Мы верим, что еще одной Реформации в мировой истории не будет. Путь церкви не станет путем самоидентификации с постмодернистской идеологией правящего класса. Сама Церковь может христианизировать общество по мере желания последнего и отпущенных Господом возможностей. Но не наоборот.

Александр Щипков
Религаре