[30.04.2012] За дымовой завесой: химера «христианского» социализма

Жизнь – борьба: в этом, надеюсь, сойдутся все (здраво) мыслящие люди. А раз борьба, то логику конфликта можно обнаружить в каждом мало-мальски серьезном деле и событии.

Маскировка и дезинформация, скрытность и обманный маневр не нуждаются в рекламе: каждый, кто рассчитывает на успех, должен научиться их предвидеть и обнаруживать. Другое дело, что в духовной брани «не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» с нашей стороны они исключены по совершенно очевидным причинам… С тем большей бдительностью и осторожностью следует нам отнестись к подобным действиям со стороны противника.

Христианское мыловарение

В знакомой семье тоже как-то вышел крупный конфликт: один из ее членов, лет пяти от роду наотрез отказался мыться. Прямо до драки. Сопротивление удалось сломить неожиданным аргументом: дескать, мыло, в котором он видел главную опасность, оказывается на 100% христианское.

Уж не знаю, как удалось маме донести эту идею до сознания юного бунтаря… Но когда он, наконец, был вымыт и мирно заснул, возникла дискуссия: в какой мере мыловарение может быть признано христианским? Всех подробностей не упомню, но вывод был прост: если мыло хорошо моет, хорошо мылится, не раздражает кожу, нормально пахнет, недорого стоит, и к тому же удобно и красиво упаковано, — то есть приносит людям пользу и удобство, не причиняя вреда и неприятностей — то нет никаких причин отказывать ему в титуле «христианского»: ведь источник любого добра на земле — Сам Господь.

Ровно то же самое следует сказать о любой стороне земной жизни, общественного, государственного и экономического устройства, в том числе и о тех его элементах, которые с тем или иным основанием относят к социализму.

И на этом следовало бы окончить разговор на предложенную тему — если бы не упомянутая выше логика конфликта и тактика ложных целей.

О чем речь?

Прежде всего, надо определиться: что же такое социализм? Ведь еще в 1845 г. Энгельс жаловался, что-де понятие это «расплывчато, неопределенно и неопределимо».

С тех пор, сами понимаете, желающих напустить дымовую завесу не поубавилось, но рассеять ее несложно. Не будем для этого ни читать трактатов, ни слушать речей, а всего-навсего разведаем, что происходит в социалистических странах и социалистических режимах. И обнаружим, что органы власти ликвидируют или ограничивают частную собственность на средства производства: иными словами, происходит соединение политической власти с экономическим потенциалом.

Вот, собственно, и весь секрет. Да и секрета большого нету: именно такое определение социализма дается в серьезных энциклопедиях и научных работах.

Поэтому, когда идеологи, политики, ораторы и литераторы с упоением говорят про «бесклассовое самоуправление», «отсутствие эксплуатации», социальное партнерство», «общество в обществе», «равноправные связи», «творческий характер деятельности» и т.д. и т.п., не верьте им ни на грош: они либо обманывают вас, либо обманываются сами. Ничего из этих фантазий они реализовать не могут — и самые честные из них признают, что это утопии, — но тем не менее требуют, чтобы мы дали им власть. Устремимся за ложной целью?

Единственное, что они могут сделать — это конфисковать частную собственность или ограничить, регулятивно и фискально, ее использование. Иной раз это бывает полезно (см. выше о мыле) — но для подобных мер вовсе не нужны социалисты: достаточно разумных консервативных политических деятелей, которые пользуются поддержкой нации.

Что говорит Церковь

Далеко не всегда удается сразу ответить: что говорит Православная Церковь по тому или иному вопросу? Но «Основы социальной концепции РПЦ», документ, принятый единогласно всеми русскими архиереями на Соборе 2000 г., дает нам о социализме исчерпывающий ответ.

Итак, начнем с собственности. Адвокаты «христианского» социализма не устают напоминать, что апостольская община представляла собою коммуну. Читаем: «Церковь признает существование многообразных форм собственности…. не отдает предпочтения ни одной из этих форм… Отторжение и передел собственности с попранием прав ее законных владельцев не могут быть одобрены Церковью… Отказ от частной собственности в первоапостольской общине, а позднее в общежительных монастырях носил исключительно добровольный характер и был связан с личным духовным выбором» (ОСК, VII.3).

Но ведь быть богатым — это грех! Господь сказал, что богатые не попадут в рай, легче верблюду пройти через игольное ушко… Не правда ли?

Неправда. «Евангелист Марк уточняет, что в Царство Божие трудно войти именно тем, кто уповает не на Бога, а на материальные блага, — "надеющимся на богатство"… В Священном Писании не содержится порицания богатства как такового... Владея значительным имуществом, не согрешает тот, кто использует его согласно с волей Бога» (ОСК, VII.2).

Однако не будет ли все же справедливо и благотворно, если средствами производства станут владеть не отдельные личности или корпорации, а «народ» (читай: государство)? Конечно, личная инициатива и рыночные принципы способствуют эффективности производства и распределения (люди постарше припомнят километровые хвосты за куском вонючей) — но мы подсыплем социального партнерства да творческого самоуправления, и государство станет лестницей в рай… Так говорят социалисты.

Мы живем в свободной стране, и говорить можно почти все: только нужно ли слушать? Тот, кто желает оставаться православным христианином, отличать истинную цель от ложной, благоволит прислушаться к Церкви: «Христиане должны уклоняться от абсолютизации власти, от непризнания границ ее чисто земной, временной и преходящей ценности… Сама власть также не вправе абсолютизировать себя, расширяя свои границы до полной автономии от Бога и установленного Им порядка вещей, что может привести к злоупотреблениям властью и даже к обожествлению властителей. Государство, как и иные человеческие учреждения, пусть даже и направленные на благо, может иметь тенденцию к превращению в самодовлеющий институт. Многочисленные исторические примеры такого превращения показывают, что в этом случае государство теряет свое подлинное предназначение» (ОСК, III.2).

Нам, россиянам, негоже забывать эти исторические примеры. Слишком много принес с собою ХХ век. Слишком много пролито крови. Слишком важна для нас память новомучеников и исповедников, не склонившихся перед обожествленным коммунистическим Ваалом.

Просто помочь людям…

Мы разогнали туман над социалистическими принципами, но плотная завеса остается над нравственной областью. «Социализм — это возможность просто помочь людям! Направить государственные силы и средства на устранение социальных пороков, поддержку нуждающихся, исправление исторических несправедливостей… Разве это плохо? И разве Церковь будет против этого возражать?»

Снова возвращаемся к метафоре «христианского мыловарения»: Церковь поддерживает все, что идет людям на пользу и не причиняет вреда. «…Она призывает общество к справедливому распределению продуктов труда, при котором богатый поддерживает бедного, здоровый — больного, трудоспособный — престарелого. Духовное благополучие и самосохранение общества возможны лишь в том случае, если обеспечение жизни, здоровья и минимального благосостояния всех граждан считается безусловным приоритетом при распределении материальных средств» (ОСК, VI.6).

Но это далеко не просто, и простота здесь намного хуже воровства: недаром авторам ОСК пришлось добавить, что речь идет лишь о минимальном благосостоянии… Будь это так «просто», как норовят выставить дело социалисты, не было бы никакого смысла Богу становиться человеком, принимать смерть на Кресте и воскресать из мертвых.

Потому-то «христианский» социализм — это химера. И то в лучшем случае. А в худшем — коварная и смертельная западня.

«Богословие освобождения», замешанное на социализме, возникло в 70-х годах прошлого столетия как ответ на особые социо-экономические условия в странах Латинской Америки. Это типичнейший «тришкин кафтан»: бесплодная попытка залатать старые заблуждения римо-католицизма новыми. Нам, казалось бы, не должно быть до них дела. Но удушливый яд обмана не знает границ: из позапрошлого века вытащили образ «жертвы», за преступления которой якобы отвечает «среда»:

«Известно воззрение: преступление есть протест против ненормальности социального устройства… все у них потому, что "среда заела", – и ничего больше! Любимая фраза! Отсюда прямо, что если общество устроить нормально, то разом и все преступления исчезнут, так как не для чего будет протестовать, и все в один миг станут праведными» (Ф.М. Достоевский. «Преступление и наказание»).

Концепция эта безоговорочно отвергается Православием, утверждающим за каждым человеком неотъемлемую свободу выбора и ответственность за свои поступки. Но ровно тот же вывод с полной ясностью следует из жизни тех стран, где в последние десятилетия резко улучшались материальные условия и внедрялись принципы социализма: юноша-негр, житель североамериканского мегаполиса, имеет больше шансов погибнуть от пули, чем его дед на фронтах Второй Мировой войны. (См. также диаграмму «Социализм в действии»).

А «богословие освобождения» выплескивается сегодня триумфальными маршами половых извращенцев — pardon, «угнетенных сексуальных меньшинств» — по священным площадям европейских столиц под одобрительные возгласы толпы, при смущенном молчании духовных наследников Льва Великого, Саванаролы, Гуса, Эразма и Лютера… И отрыгивается в Москве кощунством девиц в нашем кафедральном храме под столь же одобрительные возгласы духовных наследников Карла Маркса и Антона ЛаВэя.

«Почему же у них икона на вывеске?»

Как-то предвыборной порой, проходя мимо партийного штаба, где вдохновляются идеями социализма, я в изумлении остановился: с вывески на меня смотрела православная икона. И на свой безмолвный вопрос услышал замечательную еврейскую притчу:

Некто заходит в контору.
– Почините мне часы!
– Мы часы не чиним.
– А что вы делаете?
– Мы делаем обрезание.
– Почему же у вас часы на вывеске?
– А что бы вы хотели изобразить?

Я смеялся до упаду. — Только вот как бы, во мгле дымовой завесы, наш смех не обернулся слезами. В очередной раз.

Иеромонах Макарий (Маркиш)
Нескушный сад