[08.09.2010] Памяти протоиерея Александра Меня

Близится 20-летие со дня страдальческой кончины протоиерея Александра Меня. Как при жизни, так и по смерти он был и остается «знаменем пререкаемым». С одной стороны из либерального лагеря ему раздают похвалы, с другой стороны не менее силен хор тех, кто критически относится к его наследию и взглядам, высказываемым им. В их числе можно упомянуть протодиакона отца Андрея Кураева. Показателен раздел в его книге «Оккультизм и Православие» под названием «Заблудившийся миссионер».

Нас разделяет, конечно, временная дистанция, хотя она и весьма мала, но мы отчасти уже можем приблизиться к трезвому взгляду на наследие отца Александра Меня. Мы уже можем приблизиться к пушкинскому летописному взгляду:

«Так точно дьяк, в приказах поседелый,
Спокойно зрит на правых и виновных,
Добру и злу внимая равнодушно,
Не ведая ни жалости, ни гнева».

Что в отце Александре Мене привлекало? Привлекала, безусловная, его миссионерская открытость, его готовность проповедовать, его желание приобщить к вере Христовой многих и многих. О нем есть очень точное высказывание: «Отец Александр был миссионером среди самого дикого племени - советской интеллигенции». Автор этого высказывания, конечно, не знал, что бывают ещё более дикие племена, например, постсоветская буржуазия. Но высказывание точное. Многие обязаны отцу Александру своим воцерковлением, своим обращением к Христовой вере. Другое дело, что многие, которых он обращал к вере, к сожалению, потом отпали, потому что так и не стяжали должной укорененности и определительности в вере Христовой. К сожалению, интеллигентские и, не будем бояться этого слова, национальные революционные комплексы взяли верх над теми христианскими началами, которые пытался прививать отец Александр. Тем не менее, многие были ему многим обязаны. Хочется вспомнить бессмертные стихи Галича:

«Когда я вернусь, о, когда я вернусь...
Когда я вернусь, я пойду в тот единственный дом,
Где с куполом синим не властно соперничать небо,
И ладана запах, как запах приютского хлеба,
Ударит меня и заплещется в сердце моем...
Когда я вернусь...»

Это Галич писал о храме отца Александра Меня. Дело в том, что советская еврейская интеллигенция была одержима двумя противоречивыми чувствами: с одной стороны бунтарством, а с другой стороны - сиротством. Отец Александр многих уводил от бунтарства и давал отеческое начало. Он не то чтобы примирял с окружающей советской действительностью, но давал человеку почувствовать своё место в ней. Следует сказать, что сам он диссидентом не был. Он не подписывал никаких антисоветских заявлений, не занимался никакими антиправительственными акциями, он был лоялен и законопослушен, но делал своё дело, пользовался той мерой свободы, которая была ему отведена, и достаточно эффективно.

Что многих в нем настораживает и даже отталкивает? И справедливо. Отталкивает, прежде всего, его всеядность и неразборчивость, его индифферентность по отношению к реально существующим различиям внутри христианского мира, реальным духовным различиям между Православием, католичеством и протестантизмом. Он был весьма широк, если не сказать более, даже владыка Антоний (Блум) в свое время отмечал взгляды отца Александра как излишне широкие.

Гораздо более серьезными являются его взгляды на Священное Писание Ветхого и Нового Заветов. Здесь он излишне доверился науке и ради этого во многом пренебрег Священным Преданием и верой в Церковь. Достаточно сказать, что он считал целый ряд лиц Священного Писания мифологическими персонажами. Так, Авраам для него был мифом, мифом для него был и пророк Иона и три отрока в пещи вавилонской. Но, простите, если это так, то чего тогда стоят слова Спасителя: «Авраам, праотец ваш был рад видеть день рождения Мой и возрадовался»? Получается, что Христос апеллировал к мифу? Или: «Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения, и знамения не дастся вам, кроме знамения Ионы пророка; Ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи» (Мф.12,38-42). Это что же получается, Господь над нами смеется, если это все мифы? Подобные представления, безусловно, подрывают веру Церкви, веру во Христа, веру в истинность Евангелия - слова Божие. Ибо как справедливо заметил блаженный Августин, Ветхий Завет сокрыт в Новом, Новый Завет непонятен без Ветхого. Дело в том, что отец Александр, к сожалению, шел за давно устаревшими представлениями немецкой критической школы Бауэра, панвавилонисткой школы, связанной с именем Фридриха Делича, которая стремилась вывести все библейские сказания из вавилонских мифов и легенд. И вот, идя за ними, к сожалению, отец Александр временами доходил до манихейства и гностицизма. Комментируя второй стих первой главы Бытия, он, в частности, заметил следующее: ««Земля же была безвидна и пуста и тьма над бездною, и Дух Божий носился вверху воды». Здесь мы видим, что Бог как бы борется с неким темным началом, подобно тому, как в вавилонских мифах светлый бог Мардук боролся с чудовищем Тиамат». Где мы это видим в Библии, где мы подобное видим в святоотеческих толкованиях? Ничего подобного! Мы видим лишь еще неустроенность материи и подготовку к началу творения, и это все. Подобные измышления явно отдают теософией. Подобных кричащих высказываний, разрушающих не только веру Церкви, но и являющихся ненаучными, можно найти у отца Александра очень и очень много.

Подобные взгляды не только противоречат Священному Преданию, но по большому счету являются ненаучными. Давным-давно библейская наука преодолела гиперскептицизм немецкой школы XIX века, которая занималась, по сути дела, отрицанием ради отрицания. Новейшие раскопки в сирийском городе Эбла раскрыли такие имена как Абраму (Авраам), Нахор и др. имена, присутствующие в Священной истории. Все более и более исторических свидетельств показывает, что Священное Писание исторически истинно и не является измышлением послепленных иудеев, якобы наслышавшихся в вавилонском плену языческих мифов и переработавших их по своему вкусу. Подобный взгляд является по большому счету антиисторическим. Но именно его, к большому сожалению, исповедовал отец Александр. И это не случайно, он, по большому счету был популяризатором, а популяризатор, как правило, пользуется отнюдь не последними научными данными, а предпоследними. Для подлинно научного знания требуется глубина, а ее временами у отца Александра не хватало. И не из-за идеологических соображений, а сугубо на основании научных критериев «Библейский словарь» отца Александра Меня не был принят в качестве диссертационной работы на ученом совете Московской Духовной академии.

К сожалению, отец Александр был слишком широк и пределов вольности мысли он не ставил. Но, к сожалению, он ставил их в одном очень важном для него пункте - в пункте национальном. Здесь он был весьма догматичен и весьма ригористичен. Он считал, что евреи сохранили богоизбранничество и после распятия Христа, несмотря на очевидные высказывания: «Се, оставляется дом ваш пуст» (Мф. 23: 38). И, несмотря на то, что апостол Павел говорил о том, что его соотечественники «и Богу не угождают и человекам противятся, но грядет на них гнев Божий». Толкование известных пассажей из посланий к Римлянам (это 9,10, 11 главы) у отца Александра представляются произвольными. Апостол Павел говорит лишь о том, что у евреев такие же шансы на спасение, что и у прочих народов, и они не являются до конца отвергнутыми, но и не являются теперь уже и особо избранными. «Но и те, если не пребудут в неверии, привьются, потому что Бог силен опять привить их» (Рим.11:23) В данном случае у иудея-христианина нет никаких преимуществ перед христианином-неиудеем. Конечно, ему предстоит преодолевать больше препятствий, поэтому он достоин особого уважения, но не особых преимуществ и тем более власти внутри Церкви. То, что апостол Павел говорит о конечном обращении иудеев, то это некая тайна, о которой говорит сам апостол, и эта тайна произойдет в экстремальных обстоятельствах Второго пришествия. И ради утверждения особых преимуществ израильского народа отец Александр готов был идти не только против Предания Церкви, но и против очевидных исторических фактов. В частности, он готов был деканонизировать святого Евстратия, преподобномученика Киево-Печерского, который был распят фанатиком иудеем, только потому, что он явился жертвой иудея. Но извините, разве среди иудеев не могут быть фанатики, как и среди других народов? Разве не иудеи-фанатики распяли Христа и побивали камнями святого первомученика архидиакона Стефана? Тогда, получается, нам надо деканонизировать святого архидиакона Стефана и святого Арефу вместе с пятью тысячами его спутников и единомышленников, которых приказал казнить в городе Награни в 523 году фанатичный иудейский правитель Дунаан. Нельзя ради собственного народа попирать церковную истину и церковную святыню.

И поэтому приходится согласиться с очень многими утверждениями из знаменитого письма владыки Антония (Мельникова), митрополита Ленинградского, к протоиерею Александру Меню. Письмо это подлинное, и многое из того, что в нем высказано, к сожалению, соответствует действительности. Не случайно многие духовные пастыри и старцы относились к творчеству отца Александра Меня и к его деятельности весьма настороженно, если не сказать более. Характерно, что когда при отце Иоанне (Крестьянкине) зашла речь об отце Александре Мене, он сказал: «Не надо к нему ходить». Автор был свидетелем этих слов.

Но в годовщину кончины священнослужителя негоже заниматься лишь его критикой. Стоит вспомнить о том, что кончина отца Александра была мученическая, и многие подозревают, что его убили по указанию спецслужб Израиля. Дело в том, что в конце 80-х годов началась массовая эмиграция в Израиль, и израильские власти с изумлением обнаружили, что не менее 10% иммигрантов не желают иметь с иудаизмом и с официальной идеологией Израиля ничего общего - едят свинину, крестят своих детей, ищут, где в окрестностях есть православные храмы. И не без основания они увидели, что в таком настрое во многом повинен отец Александр Мень. Очевидно, они и решили его ликвидировать, а попутно представить дело так, будто он стал жертвой русских националистов. Естественно, представлять дело так, будто его убили русские националисты, - это смешно, ибо не таков был их стиль работы, не таковы были их возможности. Поговаривают о том, что убийство отца Александра держал на контроле офицер спецслужб, и во многом именно поэтому отцу Александру не смогли оказать помощь, когда он был еще жив. Так или иначе, может, не следует углубляться в конспирологию, хотя следствие по делу об убийстве отца Александра Меня так и не закончено и вряд ли закончится, потому что, очевидно, слишком высоко и далеко идут нити, связанные с его гибелью.

Личность он противоречивая, но, тем не менее, Господь наш, Который даже наши ошибки, заблуждения и грехи может превращать в добро, даровал ему такую страдальческую кончину. Царствие ему Небесное. Тем не менее, почитая личность отца Александра Меня, мы никак не можем согласиться с его неправославными взглядами.

Диакон Владимир Василик,
специально для «Русской народной линии»