[10.04.2012] Место и роль духовной безопасности в системе национальной безопасности современной России

Доклад эксперта Комиссии по проблемам национальной безопасности и социально-экономическим условиям жизни военнослужащих, членов их семей и ветеранов Общественной палаты РФ, члена Союза писателей России, полковника полиции, ГУУР МВД России Игоря Анатольевича Потёмкина, прочитанный в Общественной палате РФ 22 марта 2012 года.

Уважаемые коллеги!

Тема моего выступления «Место и роль духовной безопасности в системе национальной безопасности современной России» обусловлена чрезвычайной актуальностью данной проблематики. Итак, что представляет собой духовная безопасность России и в чём её актуальность? В своих публицистических статьях «Что такое духовная безопасность России?», ориентированных на широкую публику, задающуюся подобными проблемами, я писал о внешних и внутренних угрозах, которые заставляют сегодня говорить именно о системе безопасности, а не только о профилактике отдельных сегментов. И что это в полной мере должно озаботить руководство страны, локализовать те негативные тренды, которые образовались в результате бездумной либеральной политики. Либерализация всего общества в целом в первую очередь затронула эту системообразующую сферу. Открылись шлюзы, и с так называемыми западными ценностями к нам хлынула совсем не родниковая вода. Страну наводнили заезжие миссионеры различных направлений, культов и толков. Казалось бы, чего тут плохого, раз свобода совести, раз демократия и разнообразие духовной мысли. Однако очень скоро выяснилось: то, что при советской власти пресекая всякое подобное разномыслие, пресекались и атаки на мозги наших граждан изощрённого деструктива — в 90-е года перестало действовать, государству такими проблемами заниматься было недосуг. Как следствие, духовные суррогаты начали успешно соперничать с подлинными духовными устремлениями нашего народа. Сегодня часто рассуждают так: бездуховность и атеизм – это плохо, следовательно, любая вера и какая угодно духовность – хорошо. Глубокое заблуждение. Этим и пользуются лидеры различных сект. Кстати, законодательного закрепления понятия ни деструктивной секты, ни деструктивного культа нет. Не случайно в 1997 году появилась Концепции национальной безопасности Российской Федерации (КНБ-97), где уже во весь голос говорилось о необходимости нейтрализации такого зловещего явления, как «религиозный экстремизм», о катастрофическом снижении «духовно-нравственного потенциала общества», о «...культурно-религиозной экспансии сопредельных государств на российскую территорию». Надо вспомнить, какая вседозволенность творилась в девяностые годы в нашей стране. Недаром появилась эта строчка про экспансию. В том же году в Вашингтоне проходила известная конференция «Гармонизация религиозной свободы с культурными традициями и ценностями», где отмечалось, что единственный способ сегодня спасти Россию – послать в неё как можно больше миссионеров для того, чтобы они изменили историческое лицо России (это было опубликовано в газете «НГ-религия», 23.10.1997г.). Вот только Русская православная церковь мешает. На Западе хорошо понимают все подтексты: изменить историческое лицо России невозможно экономическими рычагами, а только путём подрыва её духовных, нравственных устоев. И в этом году принимается крайне либеральный Закон «О свободе совести и религиозных объединениях». Чуть позже остановлюсь на этом. В новую редакцию Концепции 2000 года (КНБ-2000) вошла ключевая фраза: «...противодействие негативному влиянию иностранных религиозных организаций и миссионеров». А основным лейтмотивом прозвучали слова: «Обеспечение национальной безопасности Российской Федерации включает в себя также защиту культурного, духовно-нравственного наследия, исторических традиций и норм общественной жизни...». В 2009 году была принята Стратегия национальной безопасности до 2020 года. Там уже нет тревожных ноток про культурно-религиозную экспансию, хотя этот вопрос с повестки не снят. Но важнейшей особенностью Стратегии стало то, что она рассматривает безопасность через призму реализации приоритетов устойчивого развития страны и обеспечение национальной безопасности во взаимодействии с институтами гражданского общества. В пункте 37 Стратегии подчёркивается: «Основными источниками угроз национальной безопасности в сфере государственной и общественной безопасности являются: «…экстремистская деятельность религиозных, … и иных организаций и структур, направленных на нарушение единства и территориальной целостности РФ, дестабилизацию внутриполитической и социальной ситуации в стране». Позитивный настрой Стратегии налицо. А значит, этим документом можно пользоваться как руководством к действию применительно к обсуждаемой сфере. Дело в том, что если говорить только о религиозных организациях, сознательно сужая рамки проблемы и только о зарегистрированных, то на 2011 год Минюстом России зарегистрировано 67 наименований централизованных религиозных организаций. А всего же с 1992 года зарегистрировано 23494 организаций, многие из которых пришлые. Отнимите цифру 67 и вдумайтесь в эту цифру. И только сейчас в Минюсте подготовлен законопроект, в котором он предлагает хотя бы запретить религиозным группам, не прошедшим регистрацию, обучать последователей и совершать отправления культов. Главное новшество – должно исчезнуть само понятие религиозной группы. Сейчас под этим подразумевается объединение верующих, действующих без госрегистрации и имеющих право совершать свои служения и обучать своих последователей. После принятия Закона любая действующая организация должна будет представить документ о своём вхождении в централизованную структуру, иначе ей грозит закрытие. Похоже, государству стало понятно, что под маской религиозных групп прятали своё лицо различные деструктивные секты. Не секрет, что из всего массива таковых больше всего приходится на неопятидесятнические харизматические организации, считающими себя неопротестантами. Только вот сами традиционные протестанты (лютеране и другие реформаторские церкви) их за таковых не считают. Неоднозначно относятся и баптисты. Интересны психиатрические исследования Пера Свартлинга (бывшего министра здравоохранения Швеции) совместно с опытными врачами-психиатрами о состоянии психического здоровья под сотню добровольцев неохаризматов из «Движения веры» (у нас они – ассоциация церквей христиан веры евангельской «Церковь веры»). Выяснилось, что 93 % исследуемых сектантов испытывают панические страхи, 86% страдают нарушением сна, 88% живут с чувством отрешённости, 75% имеют трудности с концентрацией внимания, 77% боятся сойти с ума, 60% отмечают в себе чувство потери личности. Каждый четвёртый из пришедших на обследование предпринимал серьёзную попытку самоубийства. Страшные цифры. Это потенциальные клиенты психиатрических клиник.

Однако вернусь к институциональному порядку системы духовной безопасности. Со всеми подсистемами национальной безопасности «духовная безопасность» функционально взаимодействует, пронизывая их, ибо духовные факторы нашей жизнедеятельности мотивируют социум, интегрируют все социальные проекты, определяют национальную идентичность. Какие это подсистемы? Общественная и социальная безопасность, безопасность политической сферы и военная безопасность, безопасность информационной сферы и безопасность экономической сферы, другие виды безопасности. Обратим особое внимание на безопасность информационной сферы, военную, общественную и социальную безопасность. В Доктрине информационной безопасности Российской Федерации есть раздел «Сфера духовной жизни», где указывается на наиболее опасные с позиции информационной безопасности явления. Это нарушение общественной стабильности, нанесение вреда жизни и здоровью граждан вследствие деятельности религиозных объединений, проповедующих религиозный фундаментализм, и деструктивные секты. Справедливости ради надо отметить, что деструктивные организации существуют и в виде псевдорелигиозных, мимикрирующих по разным соображениям под религиозные, и в виде псевдоцелительских, образовательных, психологических, оккультных и т.д. Там же, в Доктрине, в качестве основных направлений обеспечения информационной безопасности в сфере духовной жизни указываются такие, как выработка форм и способов общественного контроля за формированием в обществе духовных ценностей, отвечающих национальным интересам страны, воспитание патриотизма и гражданской ответственности за судьбу Родины; повышение правовой культуры граждан в интересах противодействия нарушению конституционных прав и свобод в сфере духовной жизни и другие.

В Военной доктрине Российской Федерации обращается внимание на религиозный экстремизм, на противоправную деятельность религиозных организаций и движений, в общем, структур, направленных на нарушение единства и территориальной целостности нашего государства. Особо надо отметить значимость государственно-патриотического воспитания в армии и других силовых структурах, роль духовно-морального фактора в современном военном строительстве, необходимость укрепления института военных священников и значимость работы с верующими военнослужащими, если мы говорим о духовной безопасности в армейской среде. Подчеркну, что военные священники должны быть представителями исключительно традиционных религий. Необходимо поставить заслон для проникновения в армейскую среду всякого рода сект, культов и радикальных религиозных течений.

Если говорить об общественной и социальной безопасности, то создание и поддержание безопасных условий жизни людей в обществе, взаимоотношений между социальными группами, куда входят и религиозные группы, представляют собой базовые элементы общественной безопасности. А в триаду «человек - общество - государство» заложено функционирование фундаментальных основ жизни социума, определяющих общественную стабильность его развития. Добавим, что в качестве угроз социальной безопасности рассматриваются такие, как проблемы в сфере этно-национальных отношений, которые, как известно, тесно переплетаются с отношениями конфессиональными. И от уровня социальной профилактики этих сложных, но решаемых задач зависит градус напряжения, комфортного либо дискомфортного проживания в нашем едином обществе.

Теперь остановимся непосредственно на блоке вопросов, за которые отвечает «духовная безопасность». В этот блок структурно входят как составные части «религиозная безопасность», или, как её ещё называют, «безопасность конфессиональной культуры», «безопасность культурной сферы» и безопасность политики государственного патриотизма. Эти части пронизывают Изголодавшиеся по настоящему духовному, люди современной России будто начали навёрстывать упущенное, отыскивая свои пути-дорожки в поисках веры, духовных ориентиров. А о том, что этот путь нелёгок и опасен, их никто не предупреждал. Как я уже говорил, валом хлынули на российские просторы заезжие миссионеры, «дельцы от религии» разных мастей, ловцы человеческих душ, сколачивая свою паству, предлагая различные «просветления», разумеется, не бескорыстно. Оттого и сказано было в Концепции (КНБ-97) про культурно-религиозную экспансию. К этому прибавилось информационное засилье низкопробной, непристойной, агрессивной продукции в кино, на телевидении, а теперь и на просторах безбрежного поля Интернета; общие пороки, сопутствующие российскому жизненному пространству при потере культурных ориентиров, девальвации духовных ценностей и в целом деидеологизации постсоветского общества — всё это говорило и говорит о кризисе духовности и культуры, в котором мы до сих пор пребываем и из которого нашему народу предстоит выбираться. Совершенно очевидно, что одной экономической модернизацией, сугубо инновационными процессами этого кризиса не преодолеть, а значит, не добиться стабильности в обществе. Необходимы поддержка, укрепление и развитие культурной, общенациональной макроидентичности, преодоление идеологического вакуума. Необходимо, наконец, духовное возрождение России. И всё это вопросы духовной безопасности России — понятия, которое ещё не вошло прочно в систему национальной безопасности, как, например, военная безопасность, до сих пор не выработана стройная концепция, не определены критерии. Тем не менее пришло осознание, что это необходимо делать.

Нужно иметь полную картину специфических угроз и всяческих рисков, возникающих в духовной сфере общества, нужно учитывать все социокультурные, полиэтнические и поликонфессиональные, национальные и даже геополитические факторы, которые имеет Россия на сегодняшний день. И, конечно же, учитывать духовно-культурную многовековую историю нашей страны. Духовная безопасность должна стать смысловым ядром национальной безопасности, выступать буфером всех негативных трендов, так или иначе связанных с духовной сферой, конфессиональной и духовной культурой. Тем самым духовная безопасность России может и должна выступать оберегом культурно-цивилизационного развития общества, дать толчок жизненно важным духовным интересам и потребностям личности, «оторвать» эту личность от потребительского бума. А обществу и государству помочь с выработкой форм и способов общественного контроля за формированием духовных ценностей, отвечающих национальным интересам России, где патриотизм и активная гражданская позиция будут стоять на первом месте и где нужно выстраивать такую систему отношений, которая позволила бы обеспечить благоприятные условия для позитивного созидания духовности, опираясь в том числе на общественные интересы и сложившиеся религиозные нормы поведения в рамках традиционных конфессий, в первую очередь самых многочисленных: православия и мусульманства.

В связи с последним постулатом нельзя не сказать об угрозах самим традиционным конфессиям. О культурно-религиозной экспансии и действиях деструктивных сект, как производных от этой экспансии, о религиозном экстремизме мы уже упоминали. Надо понимать, что религиозный экстремизм, с одной стороны, в своей мировоззренческой основе имеет религиозный фундаментализм, который в качестве идеологической базы стимулирует противопоставление религиозного авторитета и государственности, традиционно верующих и радикалов в данной конфессии, верующих и иноверцев, атеистов; способствует конфессиональному и этническому сепаратизму. И это очень опасно для устоев государственности. С другой стороны, религиозный экстремизм как преступное деяние, согласно нашей Конституции и уголовному законодательству, является составной частью религиозных преступлений и в целом, если брать шире, — преступлений в духовной сфере. Сегодня в этой сфере не просто много, а вал правонарушений и преступлений.

К сожалению, ныне не существует ни в системе МВД, ни где-либо структуры, которая бы занималась преступлениями в духовной сфере или хотя бы религиозными преступлениями общеуголовной направленности. Это преступления, совершённые по религиозным мотивам, псевдорелигиозные, преследующие корыстные цени — общественно более опасные, так как значительная часть из них — тяжкие и особо тяжкие. И это общеуголовные преступления, совершённые под видом следования религиозным обрядам (характерный пример преступная деятельность «Ашрам Шамбалы» и её лидера Константина Руднева, Новосибирск). Это преступления, совершённые на религиозной, псевдорелигиозной, оккультной почве, а также манипулятивные психологические воздействия, психоделические практики, в результате направленные против психического здоровья доверчивых граждан, находящихся в духовном поиске). Идёт натуральное зомбирование сознания человека с применением изощрённых психотехник, зачастую с добавлением психотропных запрещённых препаратов.

Самое безобидное во всех этих уголовных преступлениях – это мошенничество в разных видах. Весь спектр — до тяжких и особо тяжких. Динамика таких преступлений катастрофически возрастает. Вовлечение людей в сектантскую деятельность превратилось сегодня в целую криминальную отрасль, по приблизительным сравнениям уверенно занимающую в современной России место на пьедестале криминальных призёров — после незаконного оборота наркотиков и оружия. В сектах человека можно использовать как раба, как сексуальную наложницу, как товар, за который можно получить выкуп, повесить на него кредит, завладеть всем его имуществом, внушив его жить в ашраме, в братстве, экологическом поселении, фанатично настроенных и зомбированных адептов можно использовать как орудие устрашения, устранения ставших неугодными и недовольными адептов и т. д. В большинстве случаев к пропаже людей причастны именно такие «боевики» в сектантских группах. Есть целые аналитические отделы, психологов и владеющих психоделическими практиками психотерапевтов – «ловцов человеческих душ» для сект, разумеется, за хорошие деньги, которые наловчились работать в социальных сетях, где выложена основная информация о человеке – уже предполагаемой жертве: пристрастия, мечты, психологическое состояние, профессия, достаток (где и как живёт, на чём ездит и т.д.). Всё это становится тем крючком, на который как на удочку попадаются «червяки» и в зависимости от всего этого – подход обработки разный. Сегодня вербовка через Интернет может доходить до 70 – 80% случаев. Всё начинается издалека: престижная работа, карьерный рост в одной из организаций, принадлежащей секте, свои красочные сайты, порталы, посвящённые духовному очищению и самосовершенствованию. Несколько часов интенсивной переписки и вытащить жертву на встречу - это уже дело техники. Остальные 20 – 30% вербовки приходится на обученных и часто зомбированных адептов, которые бросают работу, семью, своё привычное окружение, т.е. для социума человек перестаёт существовать – отныне они миссионеры секты: одни разъезжает по регионам, другие ходят по домам, пристают на улицах, встречаются, ведут беседы, ищут потенциальных кандидатов, вербуют. Если такой адепт прозревает, он становится социально опасен для секты – от него лучше всего избавиться. Поэтому с ним может произойти несчастный случай или якобы самоубийство. Сколько таких по стране за год – пока одному Богу известно. Есть потрясающие рассказы бывших адептов, которые каждый день ходят под дамокловым мечом, есть многочисленные факты смертей «бывших», но нет ни одного уголовного дела, доведённого до логического конца.

• Особо хочется сказать о ежегодном докладе Уполномоченного по правам человека господина Лукина. В разделе «Право на свободу совести» есть отдельные примеры нарушения прав верующих. С этим надо бороться, никто не спорит. Но ни единого слова о жертвах сект, деструктивных культов и незаконных психологических воздействиях, манипуляции сознанием. Права граждан, пострадавших от деятельности этих организаций его, видимо, не волнуют. Он даже осуждает применение нормативных актов, предусматривающих административное наказание за «назойливое приставание с целью навязывания религиозных убеждений», чем страдают небезызвестные «Свидетели Иеговы» и кришнаиты. Более того, говорит, что «такая норма прямо противоречит конституционному праву свободно распространять религиозные и иные убеждения». О нарушении их прав он просто говорит взахлёб, приводя эксцессы по изъятию экстремистской литературы. Распространение своей литература — это такая шалость по сравнению с элементами экстремистской деятельности этих организации и нарушении прав граждан и других верующих. (Таганрог, 2009 — 2010 г.г., решение суда и решение Верховного суда по Свидетелям Иеговы). Там, в Таганроге объединились православные, баптисты и римо-католики в едином стремлении обличить деструктивную роль в родном городе иеговистов.

Религиозные преступления, к сожалению, не выделены отдельной главой, а «размазаны» по уголовному кодексу, будь то убийство по мотивам религиозной ненависти или вражды; возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды или иные преступления, совершаемые на религиозной почве, например, как отъём имущества в пользу религиозной секты у какого-нибудь «облапошенного» адепта этой секты под видом его добровольности. Преступления в духовной сфере в целом вообще не прописаны. Да и трудно квалифицировать то или иное деяние как преступное в силу несовершенства законодательства. Поэтому так вольготно себя чувствуют всякого рода псевдорелигиозные деструктивные организации с коммерческим уклоном, либо такие же религиозные, но псевдохристианские, псевдобиблейские; «духовные учителя» и гуру (гуруизм — известное явление в духовной сфере во всём мире), тотальная власть пасторства у неохаризматов – все спекулирующие на возвышенных чувствах людей, подавляющие их волю. Деяния таких ловцов человеческих душ, как правило, подпадают под ту или иную статью уголовного кодекса, если говорить о действии законодательства на территории нашей страны. А мошенничество «мастеров» оккультных дел, магов и «духовных» провидцев — уже стало «притчей во языцех». Пустились в духовные поиски даже различные психологические школы, некоторые именуют себя аж институтами, школы самосовершенствования, тренингов и медитаций, прочувствовав, видимо, прибыльность этого дела. Только их дорогостоящие потуги ничего общего с подлинной духовностью не имеют. (Это тема отдельного большого разговора с конкретными примерами и даже указаниями статей уголовного кодекса за свою деятельность). Всё это уже приняло угрожающие размеры, подрывает духовное здоровье нации, а значит, и национальную безопасность страны, требуя немедленного реагирования. Я приведу только один из примеров, касающихся незаконного удержания людей и «иезуитской» практике, которую можно обозначить одним блоком «От наркотической зависимости – к зависимости психологической». (Статья Михаила Северова «От наркотиков – к бесновению». Неопятидесятническая Церковь «Исход» Ростов, Краснодар; статья в «Комсомольской правде» «Кто и зачем вербует паству из наркоманов?» и т.д.)

Вывод:

«Духовная безопасность» как воздух нужна в структуре национальной безопасности России. Она присутствует в виде одной из важнейших нереализованных общественных потребностей, актуализация которых позволит конкретизировать национальные интересы в сфере духовной безопасности и даже стать «застрельщиком» в выработке современной политической и культурной концепций развития Российской Федерации.

Предложения:

1. В Комиссии по национальной безопасности создать Совет экспертов по духовной безопасности России. Рабочей группе приступить к разработке проекта Концепции духовной безопасности для представления Президенту страны и Совету безопасности.
2. Поставить вопрос о создании межведомственного Центра проблем духовной безопасности и противодействия преступлениям в духовной сфере (по образцу Центра противодействия экстремизму).
3. Разработать изменения и выйти с законодательными инициативами в Госдуму РФ по ужесточению законодательства: и уголовного, и административного для защиты личности и безопасности граждан от манипулятивных практик, психологического давления, повреждения психического здоровья граждан России в организациях, зарегистрированные как религиозные. Дать юридическое определение деструктивной организации и деструктивного культа.
4. Добиться признания близких родственников жертв сектантской деятельности такими же жертвами, которые имеют право требовать судебно-медицинской, судебно-психиатрической экспертизы своих родственников - адептов сект, а также государственной религиоведческой экспертизы самой (религиозной) организации.

Эксперт Комиссии по проблемам национальной безопасности и социально-экономическим условиям жизни военнослужащих, членов их семей и ветеранов Общественной палаты РФ, член Союза писателей России, полковник полиции, ГУУР МВД России, И.А.Потёмкин