[30.06.2011] О толстых и пузатых«Я не встречала ни одной иконы, где святой был бы изображен с избыточным весом. Неужели лишний вес – это грех», - прочитала я это размышление на одном из православных форумов и сама задумалась. Действительно, лишний вес как-то не вяжется с жизнью святых, так как жир свидетельствует о чревоугодии. Как же может, в таком случае, пузатый попасть в Рай?
Но на самом деле, - подумалось дальше, - все не так просто. Раньше лишнего веса не стеснялись, его не ставили в вину в мире успешных людей, английских дельцов из Сити мастера слова изображали сплошь пузатыми, крупные формы олицетворяли собой достаток, художники Рубенс и Коровин рисовали красавиц исключительно в теле. Но со временем успешность перестала восприниматься так буквально: много денег – избыток еды – пухлые формы. Наш век, который лжив во всем, подменил буквальные зависимости изворотливыми причудливыми трендами. Теперь человек состоятельный не позволяет себе углеводов, он питается салатом из авокадо и сока лайма и суши с креветками, которые стоят гораздо дороже пышной сдобы купцов времен Александра Островского. Он обязательно занимается спортом и не от случая к случаю, а регулярно посещая фитнес клуб. «Ежедневно по вечерам я работаю над гребком», - говорит мне мой старый знакомый, финансовый директор чего-то там, имея ввиду занятия плаванием. Вчера министр внутренних дел России Рашид Нургалиев вообще дискриминировал своих сотрудников с избыточным весом, сказав, что «толстые и пузатые» сотрудники не останутся на работе и будут сокращены, причем точно такие же заявления делал глава МВД Грузии Георгий Барамидзе несколько лет назад, когда президент Михаил Саакашвили начинал реформу полиции. «Наш девиз – ни одного пузатого полицейского рядом с нами, – говорил он. – Надеюсь, что после осуществления реформы и повышения эффективности работы правоохранительных структур среди сотрудников МВД станет гораздо меньше пузатых полицейских».
Итак, смирение и миролюбие, терпение и кротость, отсутствие гордыни и самоупоения, тщеславия и заносчивости – вот портрет современного толстяка, воспитанного с детства в представлении о стандартах 90-60-90, и понимающего всю глубину своего «падения». На самом же деле, наш толстый современник гораздо ближе к евангельским идеалам, чем человек, изо дня в день занимающийся спортом во имя подтянутых мышц и соблюдением диеты. Его знаменитое эссе о сыре воспевает простую радость простого человека – толстый ломоть хлеба и кусок сыра: «Сыр просто создан для поэзии. Слово — короткое, благозвучное, оно рифмуется с «пир» и «сир». Что же до самой субстанции, она прекрасна и проста. Делают ее из молока, древнейшего напитка, который не так уж легко испортить. Наверное, райские реки текли молоком, водой, вином и пивом. Лимонад и какао появились после грехопадения». И вот после деревенских кабаков, которые он посещал точно древний паломник, где его угощали этой едой, он попадает в блестящий лондонский ресторан. «Лакей принес мне сыр, но тоненькими ломтиками, а вместо хлеба, о ужас, он дал мне сухие хлебцы. Это мне, вкусившему хлеба и сыра в четырех кабаках! Это мне, познавшему святыню древнего сочетания! Я обратился к лакею возвышенно и мягко. «Вам ли, — спросил я, — разлучать то, что сочетал человек? Неужели вы не чувствуете, что плотный, мягкий сыр подходит только к плотному, мягкому хлебу? Неужели вы не видите, что сыр на хлебце — все равно, что сыр на сланце? Неужели молитесь о хлебце насущном?» Он дал мне понять, что сыр с сухой галетой едят в обществе». Анастасия Отрощенко |