[10.08.2020] Об обиженных на Церковь, или как правильно публично критиковать недостатки церковной жизни?
Если посмотреть на основной контингент наиболее агрессивных антицерковных блогеров, то можно заметить, что большинство из них это не какие-то прирожденные безбожники, а именно – “бывшие православные”: бывшие сотрудники церковных отделов, бывшие священники, даже бывшие миссионеры, в своей ненависти к Церкви периодически доходящие до состояния бывших людей.
И у каждого из них какая-то своя, очень личная и одновременно очень стандартная “история болезни”, где во многих случаях отправным событием является увольнение человека с какой-либо должности, будь то заведование целым синодальным отделом или подработка уборщицей в храме. Конечно, нечасто человеку нравится, когда его откуда-либо увольняют, снимают, отставляют, особенно если прежняя должность приносила очевидные социальные блага. И конечно, далеко не все увольнения бывают оправданными и справедливыми, а некоторые так и просто вредными для Церкви, бьющими по церковной системе изнутри гораздо больше, чем какие-либо антицерковные атаки извне. И теоретически уволить могут кого угодно и откуда угодно, а потом не раз вернуть и не раз опять уволить.
Но каким образом любое увольнение, даже вопиюще несправедливое, может повлиять на отношение к самой Церкви как богоуставновленной иерархии, благодаря которой вообще возможно само спасение и обожение?
В этом отношении к Церкви очень характерна первая реакция человека на свое увольнение: на следующий же день, если не в тот же день, делать публичные заявления о том, как в этой Церкви “всё плохо”, как в ней “всё прогнило”, какая “беспросветная тьма” там наступила, и только он один и, может быть, несколько его давних сострадальцев, одним своим присутствием придавали этой Церкви “хоть какую-то надежду”, “хоть какой-то смысл”.
Но тогда возникает вопрос: если вы работали в некоей организации, где “всё прогнило”, где всё только “фейк”, “имитация” и “самопародия”, тогда зачем вы сами оттуда не ушли? Ведь любой ответ на этот вопрос будет совершенно абсурдным: если вы там просто зарабатывали деньги или находили что-то интересное для себя, то тогда весь пафос ваших жалоб сдувается в момент, потому что Церковь существует не для того, чтобы кого-то кормить, обогащать или развлекать.
Или вы считали, что эта Церковь остается Церковью только до тех пор, пока вы там работаете? Но тогда надо честно сказать хотя бы себе: “я признаю РПЦ как истинную Церковь только до тех пор, пока сама РПЦ признает меня как уникального и незаменимого работника, а если РПЦ меня как-либо в чем-либо ущемит, то это уже и не истинная Церковь, да и само православное христианство не истинная вера, да и самого Бога вообще нет!”
Следует ли этого, что критиковать церковную систему и самих церковных начальников и священноначальников нельзя никогда и нигде, ни до, ни после увольнения? Нет, конечно.
Но для прояснения этого вопроса необходимо сначала ответить на самый главный вопрос – зачем мы вообще работаем на Церковь, зачем вообще ходим в эту Церковь, зачем вообще имеем ее в виду в нашей жизни?
Единственно правильный, православный ответ: потому что мы верим в каноническую Православную Церковь как единственно истинную Церковь на Земле, как ту самую Церковь Нового Завета, через которую возможно спасение и обожение. А поскольку Вселенская Православная Церковь представлена на нашей земле именно Русской Церковью, поскольку мы живем на ее канонической территории, то поэтому мы и принадлежим к этой Поместной Церкви. Если же эта Поместная Церковь на соборном уровне провозгласит ересь и тем самым отступит от православного христианства, то нам придется искать другую Поместную Церковь.
Конечно, здесь возможны и дополнительные мировоззренческие мотивации, например, мы можем считать Русскую Церковь ответственной за все вселенское Православие, считать ее Церковью Третьего Рима и т.п., но первого объяснения достаточно.
И поэтому, конечно, нам бы очень хотелось, чтобы в нашей Поместной Церкви все было идеально, чтобы от всех пастырей и архипастырей исходил нетварный и тварный свет, чтобы все прихожане были самыми добрыми, самыми умными, самыми образованными, а также еще и самыми красивыми и приятными в общении, но нигде в Писании и Предании нам этого не обещано, а в Церковь мы приходим не к людям, а к Богу. И поэтому ни один церковный человек не может своими словами и действиями увести нас из этой Церкви. Потому что и пастыри, и архипастыри, и церковные чиновники, и различные говорящие головы от Церкви приходят и уходят, а Церковь остается.
Что из этого следует в отношении критики каких-либо несовершенств церковной жизни? То, что главным принципом любой такой критики здесь должен быть гиппократовский принцип: “прежде всего – не навреди!”
Критиковать вообще не трудно, но стоит ли твоя критика того, чтобы хотя бы один человек после нее отвернулся от Церкви и тем самым лишил себя спасения? Следовательно, публично критиковать церковные реалии нужно таким образом, чтобы помочь Церкви, а не помешать ей: с благоговением, с уважением, с признанием объективных достоинств, с конструктивными предложениями, и с неизменным напоминанием о том, что истинность и сотериологическая эксклюзивность Церкви никак не зависит от обсуждаемых проблем, а если и зависит (как в вопросе догматического образования будущих архиереев), то только потенциально, и объяснять причинно-следственную связь этой зависимости.
Но в повседневном опыте мы нередко видим, как обиженный за что-либо на Церковь человек (за что-то действительно обидное или просто за то, что кто-то на него не так посмотрел) сначала встает в позу якобы умудренного опытом, холодного, незаинтересованного, “объективного аналитика”, и начинает выдавать никем не прошенные (а иногда и вполне заказные) “анализы” всевозможных церковных проблем и вскоре становится прямо-таки специалистом по всем недостаткам церковной жизни, неизбежно оказавшись на пути ускоренного расцерковления.
Поскольку же такой новоявленный “профессиональный критик” церковных реалий больше всего уже думает о том, как бы побольнее ужалить Церковь, то он в кратчайшие сроки перестает себя идентифицировать с самой Церковью, утрачивает элементарное благоговение к церковной иерархии и Таинствам, забывает все богословские и апологетические аргументы в пользу Церкви, и тогда его как бы “объективная критика” очень скоро перерастает в преисполненную субъективных переживаний, настоящую, навязчивую страсть.
И если еще недавно он “лишь хотел обратить внимание на некоторые проблемы церковной жизни”, то теперь вся церковная жизнь от начала и до конца представляется ему чем-то самым отвратительным, что есть в этом мире, что требует ежедневного и бескомпромиссного обличения, причем, в конце концов, уже без какой-либо внятной позитивной позиции – просто беспорядочного охаивания Церкви со всех сторон, и “слева”, и “справа”, и за то, что она недостаточно современна, и за то, что она недостаточно консервативна, и за то, что она недостаточно либеральна, и за то, что она недостаточно патриотична, и т.д., и т.п.
Понятно, что вся дальнейшая инволюция такого “критика” с православной точки зрения это уже вопрос не столько политики и даже не столько психологии, сколько аскетики, поскольку испытывать постоянное желание борьбы с Церковью Христовой можно только находясь в зависимости от определенных духов, но я только напомню, что началось все с того, что человек когда-то пришел в Церковь к кому угодно, но только не к Богу.