Духовные силы к единению

Но как возможно осуществление такого единения людей в Церкви, в церковной общественности? Ведь естественное греховное состояние человека более соответствует созданию только правового общества, потому что грех и есть самоутверждение или себялюбие, которое охраняется гражданским правом. Действительно, для человека, пока он будет охранять своё греховное состояние, совершенное единение будет пустой мечтой, которой не суждено осуществиться в действительности. Но здесь всё, именно, и разрешается истиной Церковью. Христос не учил только о единстве, о Церкви, но создал Церковь. Христос дал заповедь: любите друг друга, но одной этой заповеди совершенно недостаточно. Эта заповедь, как всякая другая заповедь, сама собою ничего создать не может, если нет у человека сил для её осуществления. И если бы христианство ограничивалось только одним учением о любви, оно было бы бесполезно, потому что в наличной человеческой природе, искажённой грехом, нет сил для проведения в жизнь этого учения. О любви говорил и Ветхий Завет, и даже язычники, но этого мало.

Разум признаёт, что заповедь любви хороша, но человек постоянно встречает в самом себе иной закон, противоречащий закону ума и пленяющий его закону греховному (Рим. 7:22-25). Чтобы быть хорошим человеком, вовсе недостаточно лишь различать, что хорошо и что плохо. Разве мы сомневаемся, что грешить дурно? Почему же мы все же грешим, зная это? Потому что одно дело - знать, а другое дело - жить. Кто наблюдает за движениями души своей, тот хорошо знает, как грехи и страсти борются с разумом и как часто они его побеждают. Разум гнётся под напором страстей; грех, как туман, закрывает от нас солнце истины, связывая все добрые силы нашей души. Сознающая силу греха душа всегда готова сказать вместе с царём Манассией: "Связана я многими узами железными так, что не могу поднять головы." Может ли нам, в таком печальном состоянии, помочь одно только учение о любви?

Но в том-то сила и значение дела Христова, что оно не ограничивается одним только учением. Человечеству даны новые силы, а потому и становится для него возможным новое церковное единение. Эти силы даны, прежде всего для того чтобы, в воплощении Сына Божия, человечество теснейшим образом соединилось с Богом. В Церкви и продолжается всегда и неизменно единение человека со Христом. Это единение - источник духовной жизни, а без единения со Христом - духовная смерть. В чём же это единение? Христос говорил: "Я - хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить во век; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне" (Иоанн. 6:51-56).

Таинство Причащения - вот где единение со Христом и, следовательно, источник духовной жизни. Таинство Причащения соединяет людей с Богом и тем самым, объединяет их друг с другом. Вот почему Причащение, по преимуществу, есть источник, именно церковной жизни. Смысл Таинства Причащения - в его церковности. Вне единства церковного нет и Причащения. Весьма знаменательно, что в святоотеческой письменности единство церковное поставлено в неразрывную связь с таинством Тела и Крови Христовых.

Уже святой Игнатий Богоносец пишет филадельфийцам: "Старайтесь иметь одну Евхаристию, ибо одна плоть Господа нашего Иисуса Христа и одна чаша во единение Крови Его, один жертвенник" (гл. 4). Тот же св. Игнатий подчёркивает и церковность Евхаристии: "Без епископа никто не делай ничего, относящегося до Церкви. Только та Евхаристия должна почитаться истинною, которая совершается епископом или тем, кому он сам предоставит это. Где будет епископ, там должен быть и народ, так же как: где Иисус Христос, там и кафолическая церковь" (К смирнянам, гл. 8). "Многие зёрна, - пишет св. Киприан Карфагенский, - вместе собранные, смолотые и замешанные, образуют один хлеб; так во Христе, Который есть небесный хлеб, мы видим одно тело, в котором связано и соединено наше множество." [8]

Святоотеческое учение о церковности Евхаристии и о её значении для спасения особенно глубоко и подробно раскрыто свят. Кириллом Александрийским, слова которого мы и приведём. "Единородный определил некоторый изысканный, с подобающею Ему премудростью и советом Отца, способ к тому, чтобы и сами мы сходились и смешивались в единство с Богом и друг с другом, хотя и отделяясь каждый от другого душами и телами в особую личность, - именно такой способ: в одном теле, очевидно, Своём собственном, благословляя верующих в Него посредством таинственного причастия (Евхаристии) делает их сотелесными как Ему Самому, так и друг другу. Кто, в самом деле, мог бы разделить и от природного единения друг с другом отторгнуть тех, кто посредством одного святого тела связан в единство с Христом? Ведь если "все от одного хлеба приобщаемся" то все одно тело составляем (1 Кор. 10:17), ибо Христос не может быть разделяем. Поэтому и телом Христовым называется Церковь, а мы - отдельные члены, по пониманию ап. Павла (1 Кор. 12:27). Все мы через святое Тело соединялись с одним Христом как получившие Его единого и нераздельного в своих телах, Ему более, чем самим себе, должны мы считать принадлежащими свои члены." [9].

"Не по одному только настроению, состоящему в душевном расположении, будет пребывать в нас Христос, как говорит Он (Иоанн 6:56), но и по причастию, конечно, природному. Как если кто, соединив один воск с другим и расплавив на огне, делает из обоих нечто единое, так через приобщение Тела Христова и Честной Крови Он Сам в нас и мы, со своей стороны, в Нём соединяемся. Ведь иначе было бы невозможно, чтобы подвергшееся тленью стало способным к оживотворению, если бы оно не сочеталось телесно с телом Того, Кто есть жизнь по природе, то есть Единородного." [10].

Таким образом, по учению Христа и по благовествованию святых отцов, истинная жизнь возможна лишь при тесном природном или, как говорят, реальном единении со Христом в таинстве Евхаристии, но это единение со Христом создаёт и единение людей друг с другом, то есть создаётся единое тело Церкви. Следовательно, христианская жизнь по самому существу церковна.